"Джозеф Файндер. Директор" - читать интересную книгу автора

сыновья живыми были не намного лучше мертвых. Матери в Гастингсе редко
пытались оправдать своих сыновей. Они не питали по отношению к ним особых
иллюзий.
Узнав, что за ней заедет Рой Багби, назначенный ее напарником в этом
деле, Одри поморщилась. Как ни старалась, она не могла побороть неприязни к
этому человеку, хотя и считала, что это не по-христиански.
Бесшумно одеваясь в гостиной, Одри повторяла свои любимые слова из
послания апостола Павла: "Бог же терпения и утешения да дарует вам быть в
единомыслии между собою, по учению Христа Иисуса, дабы вы единодушно,
едиными устами славили Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа. Посему
принимайте друг друга, как и Христос принял вас в славу Божию".[21]
Одри нравились эти слова, хотя она и чувствовала, что понимает их не до
конца. Впрочем, уже сейчас ей было ясно, что сначала Господь учит нас тому,
что такое настоящее утешение и настоящее терпение, а уж потом наделяет ими
наши сердца. Лишь постоянно повторяя про себя эти слова, Одри могла не
потерять присутствия духа, когда Леон впадал в депрессию и беспробудно пил.
Одри хотела к концу текущего года перечитать всю Библию, но ее постоянно
дергали по работе, и она уже не надеялась осуществить задуманное.
Рой Багби работал детективом в одном отделе с Одри и по какой-то
непонятной причине испытывал к ней глубокую неприязнь, хотя и был с ней
практически незнаком. Багби знал лишь, как она выглядит, какого она пола и
какого цвета у нее кожа, но этого хватало, чтобы он умудрялся подобрать для
нее слова, обижавшие ее почти так же глубоко, как некоторые фразы Леона.
Одри собралась. При ней был ее "ЗИГ-Зауэр",[23] в кожаном переплете, но
едва успела найти место, на котором остановилась, как к ее дому подкатил на
служебном автомобиле детектив Багби.
Багби был крайне неряшлив. Его служебный автомобиль - роскошь, о
которой Одри не могла пока и мечтать, - был завален пустыми банками из-под
напитков и пакетами из-под чипсов. В нем стоял дух прогорклого растительного
масла и вчерашнего табачного дыма.
Багби не поздоровался. Одри решила быть выше и сказала ему "доброе
утро". Некоторое время царило неловкое молчание. Одри смотрела под ноги на
полупустые тюбики с кетчупом, валявшиеся на полу, и горько сожалела о том,
что не осмотрела сиденье, на которое села. Если Багби подсунул туда открытый
тюбик, ее светло-синему деловому костюму конец!
На очередном светофоре Багби внезапно заговорил:
- Тебе ужасно повезло! - У Багби были жидкие прилизанные светлые
волосы. Его брови были такими же светлыми, и на фоне его белесой кожи
казалось, что их вообще нет.
- Повезло?
- Не с мужем, конечно! - хрипло расхохотался Багби. - Тебе повезло, что
Оуэнс был в корягу пьян, когда до него дозвонился диспетчер. Если бы Оуэнс
не нажрался, прислали бы его. А так, тебе повезло, и прислали меня.
- Вот как, - доброжелательным тоном проговорила Одри.
Когда она только-только пришла на работу в отдел, с ней разговаривали
всего двое полицейских. Одним из них и был Оуэнс. Остальные ее просто не
замечали. Одри с ними здоровалась, а они молча смотрели на нее, как на
пустое место. Женского туалета в отделе, естественно, не было, - кто стал бы
строить его для одной женщины! - и Одри пришлось ходить в мужской. Кто-то из
полицейских все время старательно мочился на стульчак, чтобы ей было