"Александр Александрович Фадеев. Разлив" - читать интересную книгу авторакого бы?" - подумал растерянно. Выйдя из избы, уселся на лавочку и долго не
распечатывал. Сердце смутно чуяло недоброе, и казалось странным, что что-нибудь недоброе может случиться в такое ясное и теплое утро. Писал с фронта племянник Сидор. Вначале следовали многочисленные поклоны, а потом: "...И еще извещаем вас, что любимые дети ваши, Федор и Карп, отдали богу душу. Кресты на них надели другие, а собственные их, нательные, посылаю вам по завещанию..." Строчки химического карандаша запрыгали в глазах и побежали в разные стороны. Нерета уронил конверт, и два простых нательных крестика робко выпали на песок. Хозяйство у деда Кирилла было крепкое: он жил всей семьей, не разделяясь. Когда старшие сыновья ушли на фронт (младший давно не жил дома), дед не сильно растерялся. Он мог еще работать сам, снохи - дебелые и крепкие бабы из-под Томска - пахали и косили, как мужики, а внуки-подростки тоже ели хлеб не попусту. - Не унывай, детки! - говаривал дед на работе. - Вот уж мужики приедут - отдохнем все... Теперь все это рушилось. Ни к чему оказался пятидесятилетний труд. Впереди маячили только смерть и разорение перед смертью. 5 Дни по-прежнему стояли теплые и ласковые. Дегтярев ушел в тайгу. Дедовы по-старому. Но сам дед чувствовал, что петля затягивается на его старческой шее, и не видел выхода. Тогда-то и вернулся с фронта домой Иван Кириллыч, младший сын деда Нереты. Лет десять тому назад окончил Иван Кириллыч спасск-приморское трехклассное училище. Книга стала его неизменным другом, а с нею мир показался шире, жизнь богаче. Он побывал во многих городах и селах Дальнего Востока. Много повидал людей и немало понаделал дел. Вместе с забубенной головой, Харитоном Кислым, участвовал в прокладке тоннеля через Орлиное Гнездо к минному городку Владивостока. Стучал пудовым молотом в военном порту. Грузил ящики на Чуркином мысу. Месил цемент в Спасск-Приморске. Несколько раз, возмущая черноземную кровь своих предков, продирал штаны на потертом писарском стуле. Одним словом, это был блудный сын, и пользы от него видели до сих пор, что от козла молока. Однако с его приездом дед воспрянул духом. Иван был ранен в бок и приехал в отпуск только на два месяца. Но когда, пошатываясь от усталости после длинной дороги, он вошел в избу и возчик внес вслед за ним тяжелый солдатский сундучок, - то первой же фразой деда, после обычных приветствий, было: - Ну, довольно, детка! Нагулялся, навоевался... К хренам! Назад не поедешь! В эту фразу он вложил и свою крепкую отцовскую волю, и последнюю хозяйственную надежду. И мнение его совпало с мнением сына. А так как приставом Улахинского |
|
|