"Александр Александрович Фадеев. Последний из удэге (Роман)" - читать интересную книгу автора

IV

Над грузным кирпичным зданием, с квадратными окнами, с массивным, из
серого камня, крыльцом, по которому беспрерывно сновали люди, колыхался
новый кумачный флаг: это был ольгинский штаб.
С залива, подступившего чуть ли не к самому зданию, дул влажный
холодный ветер. Белые скучные гребешки с ровным шумом набегали на берег,
клочья тумана стлались над водой, мутно серевшей в огромном пространстве
моря и неба.
Мартемьянов и Сережа вошли в большую низкую комнату с когда-то
беленными, теперь замызганными стенами, увешанными чертежами и картами.
Комната была разделена деревянным барьером на две части: здесь помещалась
раньше гиммеровская канцелярия.
Людям, захватившим контору, этот деревянный барьер напоминал о тех
временах, когда приходилось долгие унизительные часы выстаивать за ним,
ожидая жалованья. Теперь дверца барьера была оторвана, люди свободно
толкались в обеих половинах, ругались, курили, плевали, садились и на самый
барьер, и на конторские столы, мешая работать двум измученным писарям,
олицетворявшим аппарат новой власти. Серый табачный дым, пыль, говор, запахи
псины и пота столбом стояли в комнате.
- Где здесь будет начальник штаба? - спросил Мартемьянов у одного из
писарей, сочувственно покосившись на его каракули.
Тот посмотрел на него белесыми, широко раскрытыми и ничего не
понимающими глазами, потом дернул себя за вихор и ткнул пальцем в соседнюю
дверь направо.
Полный, рыхлый человек с белой шевелюрой, падавшей ему на лоб, один,
выпятив круглое плечо, сидел за столом в глубине комнаты. Не глядя на
вошедших, он подписал какую-то бумагу, вновь просмотрел ее, шаря большой,
толстой, поросшей белыми волосками рукой по столу, наконец, ухватив
пресс-папье и промокнув написанное, поднял выпуклые, усталые и добрые
светло-голубые глаза.
- Что надо? - спросил он грубоватым баском, приняв со лба волосы
неожиданно мягким и осторожным движением большой кисти.
Мартемьянов подал мандат.
- А-а, так вы и есть Мартемьянов? - с радушной улыбкой сказал начальник
штаба. - Это хорошо... Я Крынкин... наверное, слыхали? - Он протянул руку
(Сережа было тоже сделал движение, но Крынкин не заметил). - А мы вас еще
вчера ждали. Вам тут телеграмма...
- Телеграф, значит, справили? - спросил Мартемьянов.
- Как же... Да где же она? - Крынкин беспорядочно зашвырял бумагами. -
Вон она куда завалилась...
Сережа, глянув через плечо Мартемьянова, прочел:
"Дальше возможности не задерживайтесь непредвиденные осложнения
Сурков".
- Что это у них там еще? - спросил Сережа, нахмурившись и таким тоном,
который должен был показать Крынкину, что тот, конечно, может и дальше не
обращать на него никакого внимания, но все-таки эта телеграмма имеет к нему,
к Сереже, самое непосредственное отношение.
Но Крынкин, оказалось, ничего и не имел против этого.
- Видно, по военной линии не все у них ладно, так надо думать, -