"Александр Александрович Фадеев. Черная металлургия (Главы из романа)" - читать интересную книгу автора

молодой доменщик (или сталевар, или прокатчик). Другой, средний, тот, что
живет с отцом, может быть типа Ш., работает на экскаваторе, он еще не
женатый, но ему лет двадцать шесть. Все это пока предположительно (Федор).


* * *

Женщина, работающая на экскаваторе, Агриппина Голубева - сменщица
Федора Каратаева. Должен быть еще третий сменщик (Басов). Работают они на
"горе". Любовь этой женщины к Федору. Но... есть горный механик, девушка, с
которой... и т.д.


* * *

Артистка, Вера Каратаева, с тремя молодыми людьми в вагоне третьего
класса. После того как она вслух говорит о смерти Сомова, все обращают
внимание на нее. Юный архитектор, хотя он едет в тот же город, даже не
знает, кто такой Сомов, что вполне можно понять, поскольку он - "натура
художественная". Но двое юных металлургов прекрасно знают, кто такой Сомов,
и очень удивлены, что смерть его произвела такое впечатление на очень
интеллигентную и очень тоненькую черненькую девушку с короткой толстой косой
(или с двумя тоненькими, длинными? А лучше всего сказать, поскольку у
девушки черненькие глазки с таким разрезом, как у китаянки, лучше сказать,
что ей и по фигуре и по этим глазам очень пошли бы две длинных тонких косы,
но у нее была короткая, толстая коса, и это придавало ей вид очень
своеобразный и безусловно русский).
- Я же там родилась... Я родилась, когда закладывали первую домну...
- Так сколько же вам лет?
- Разве вы не знаете, что такие вещи нельзя спрашивать? - наивно, без
всякой улыбки, остановив свои китайские глаза на юном металлурге, сказала
она. И, несмотря на всю серьезность обстоятельств, вызвавших этот разговор,
смерть одного из крупнейших хозяйственных руководителей и инженеров в
стране, в глазах ее одновременно появилось и выражение застенчивости и
мелькнула искорка тайного удовольствия. Если бы металлург не был так юн, он
мог бы понять, что он по меньшей мере этой девушке не неприятен. Но он не
догадался об этом.
- Значит, вам уже двадцать один, - вот никогда бы не дал... Значит, вы
едете на родину? К отцу?
- К отцу, - сказала она покорно.
- А сами вы кто? - сказал другой юный металлург (это третий из молодых
людей) в той несколько грубоватой манере, которая, к сожалению, стала
обычной между современными молодыми людьми.
- Я - артистка, - сказала она откровенно и улыбнулась, и китайские
черные глаза ее поочередно остановились на всех троих, на одно лишь
мгновение, с выражением простосердечным и вопросительным.
Вполне можно представить себе, что происходит в это время с
архитектором.