"Елена Езерская. Через тернии - к звездам " - читать интересную книгу автора

потом расслабишься, подумаешь да на многое прозревать начнешь.
- И какое же прозрение на вас снизошло, зятек дорогой?
- А то, что вы барона убили. И теперь об этом знают только два
человека - вы и я.
- Да вы и впрямь съехали, Андрей Платонович! - зашлась в деланном смехе
Долгорукая. - Али грибки на свадебном столе не хороши были?
- Грибки были в самый раз. И факты - тоже. Один к одному.
- Это какие же факты? - озлобилась Долгорукая.
- А вы присаживайтесь, Мария Алексеевна, чтобы слушать удобнее было.
Долгорукая посмотрела на него с презрением, но села - расположилась на
диванчике напротив и вперила взгляд свой в Забалуева.
- А факты... Вот вам и факты, - сказал вполголоса Забалуев. - Для
начала вы украли у меня яд. Тот самый, что был в индийском флакончике, -
помните, вы еще рассматривали его?
- Конечно! И прекрасно помню, что вы забрали флакончик с собой.
- Вот именно - флакончик. Содержимое осталось у вас. После чая в тот
день вы попросили Софью Петровну показать мне новые рисунки. Свой флакон я
тогда неосмотрительно оставил на столе, и вы просто подменили его
содержимое.
- У вас богатая фантазия, Андрей Платонович, - недобро скривилась лицом
Долгорукая.
- Это не фантазия, Марья Алексеевна, это факты, и у меня есть
доказательства. Когда Корф обвинил меня в убийстве барона, я отправился в
свое поместье, чтобы уничтожить яд, так - на всякий случай. И как истинный
ценитель прекрасного, бутылочку решил оставить. Но, высыпав содержимое,
понял, что это была обыкновенная соль.
- Невероятно! - с притворным восхищением воскликнула Долгорукая.
- И главное - как остроумно! - в тон ей поддакнул Забалуев.
- В другой раз я бы посмеялась над вашей выдумкой...
- Смейтесь сейчас, - прервал ее Забалуев, доставая из кармана
серебряную солонку, - другого раза может и не представиться. Узнаете? Вы
велели вещи распаковать да в порядок привести. А с этой солонкой одной
девице пришлось лишнего повозиться - никак внутри темный налет счистить не
могла. Случайно мне пожаловалась. А солонка-то приметная - тогда же у вас на
столе и стояла.
- И что из того? Серебро всегда темнеет.
- Увы, этот налет иного свойства. Меня цыган строго-настрого
предупредил - в другую посуду яд не пересыпать! Серебро для него непригодно.
- Что ж, убила я его, - страшно усмехнулась Долгорукая после невыносимо
долгой паузы, от которой Забалуеву даже страшно стало. - Тогда убила, а
представился бы случай - и еще раз убила бы! И вас убью, если вздумаете со
мною тягаться...
- Что вы, Мария Алексеевна, - замахал руками Забалуев. - Разве я
доносчик какой? Я договориться с вами мечтаю. Мы ведь и породнились уже, а
дочка ваша мне как чужая, имение вы себе оставляете. И подозрение в убийстве
барона - тоже на мне. Нечестно как-то. Поделиться бы надобно.
- Против вас доказательств нет. Корф не в счет. Никто не поверит
опальному дворянину, изгнанному из армии. А вы богаты, влиятельны и к тому
же предводитель уездного дворянства.
- Все это хорошо, но маловато.