"Авраам Иехошуа. Любовник" - читать интересную книгу автора

Капитан уже демобилизовалась, отдел закрыт, дела переданы в архив, и я,
потихоньку продолжая свои поиски, ничего не сказал Асе.

Ася

Я ходила и закрывала дверь за дверью, опускала жалюзи. Адам был в
ванной комнате, приделывал большую задвижку к двери балкона. В квартире, к
которой добавились две комнаты из нашей прежней квартиры, темно. Старая
мебель, давно проданная или выброшенная на чердак, вернулась к нам. Мы
зажгли свет. А снаружи - ясный погожий день, голубое небо, и сквозь просветы
в жалюзи я увидела двойной вид, открывавшийся из обеих наших квартир:
открытое море, вади, порт с его подъемными кранами и дома Нижнего города. Я
волновалась, с беспокойством ждала Дафи, которая должна была прийти из
школы. В городе прошла волна убийств, вот на столе лежит газета, и в ней -
квадрат, выделенный старомодным шрифтом. Волна убийств в городе, преступные
группировки сводят свои внутренние счеты, преследуют друг друга, но даже не
имеющие к ним отношения граждане, которым, казалось бы, нечего бояться,
должны остерегаться и запирать свои дома. Люди сами, по собственной воле
установили для себя комендантский час. А я жду Дафи и мучаюсь оттого, что мы
отправили ее в школу в такой день, в день, когда убийцы сводят свои счеты в
нашем районе. Я смотрю на улицу, она пуста - ни одного человека, ни одного
ребенка. Но вот она появляется, наконец-то, идет одна по пустынной улице,
залитой солнцем, за плечами ранец, на ней оранжевая форма
общеобразовательной школы. Она действительно кажется меньше, словно стала
ниже ростом. Вот сейчас она стоит и разговаривает с каким-то пожилым рыжим
человеком маленького роста. Спокойно о чем-то беседует, улыбается. Она не
торопится. А меня снова охватывает дикий ужас, я хочу крикнуть, но
сдерживаюсь. Этот человек кажется мне очень опасным, хотя в его внешности
нет ничего необычного. На нем просторный летний костюм. Я бегу к другому
окну, чтобы лучше видеть их, а они исчезли, оба, но я слышу ее шаги, она
входит в дом. Я бегу к ней навстречу, склоняюсь, чтобы снять с нее ранец,
сколько же на нем ремней, замечаю, какая она маленькая, как будто стала
ниже, даю ей пить, провожу в комнату, снимаю с нее одежду, надеваю на нее
пижаму. Обращаюсь с ней как с маленькой девочкой. Она протестует: "Я не хочу
спать". "Только несколько минут", - умоляю я, укладываю ее, укрываю одеялом,
и она засыпает. Я уже успокоилась, закрываю дверь в ее комнату, выхожу в
гостиную и вижу Адама. Застыв у входной двери, он смотрит на меня. Дверь
оставалась открытой, Дафи забыла закрыть ее за собой.
Вдруг я понимаю. Тот человек проник вслед за ней, он вошел сюда, он
здесь. Я не вижу его, но знаю: он здесь. Адам тоже знает и бросается искать
его. Я несусь в комнату Дафи. Она погружена в глубокий сон, тяжело дышит. И
снова кажется мне очень маленькой, может быть, семилетней девочкой, под
большим одеялом чувствуется пустота, занимающая половину кровати. Она
становится все меньше. Я слышу шаги Адама в гостиной, выхожу к нему, его
лицо сияет.
- Кончено, - шепчет он, улыбаясь.
Я иду за ним - колени мои подгибаются - в другие комнаты, в комнаты
прежней нашей квартиры, старая детская комната, игрушки, машины, большой
медведь на синем комоде, а под старой складной детской кроватью, с
приклеенными к ней изображениями птиц, со сломанными нанизывающимися