"Авраам Иехошуа. Нескончаемое безмолвие поэта (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

за его речью. Но, сведя воедино бессвязные отрывки, я понял, о чем это
все. Он считал меня несчастным.
Видели бы вы его.
Этого парня, слабоумного, в пограничном состоянии, с очками, съ-
ехавшими на нос. Здоровый битюг. Ему почти восемнадцать.
Под вечер осеннее солнце блуждает по комнатам. Из соседнего дома
доносится мелодия. Кто-то разучивает гаммы на скрипке. Одно и то же
упражнение, одни и те же ошибки. В какое-то мгновение фальшивые звуки
сходятся вместе и рождают дикую какофонию.
Вдруг я сознаю, что непременно умру. Теперь я могу понять, как тра-
ва будет продолжать спокойно расти в моем саду. Я посмотрел на него и
увидел его таким, как он есть. Незавершенная статуя.
Я с ухмылкой прошептал ему:
- Видишь ли, я устал. Попробуй теперь ты писать вместо меня.
Он был потрясен. Он снял очки, вытер их о рубашку и снова водрузил
на нос.
- Я не могу, - прошептал он в ответ.
Экая безнадежность. Разумеется, он не может. Надо отключаться.
Рвать все связи. Долгие годы дискомфорта. Хоть плачь. Меня бросили и
оставили с ним наедине. И снова эта фальшивая мелодия.
- Ты мне поможешь, - продолжает шептать он, словно мы друзья-прия-
тели.
- Я не буду помогать тебе.
Я ощутил страшную пустоту. Встал, надел шляпу и вышел на улицу.
Дважды обошел вокруг дома, где фальшиво играли гаммы, и отправился в
город.
Вернувшись вечером, я не нашел его. Снова мне пришлось готовить са-
мому ужин. Когда я резал хлеб, нож соскользнул, и я порезал палец.
Давно я не проливал столько крови.
Я думал, что он опять сбежал из дому. Он объявился поздней ночью,
когда в моей комнате уже было темно. Он принялся слоняться по комна-
там, мерить их шагами, точно как я прежде, в те дни, когда слова начи-
нали бурлить во мне. Я уснул под звук его шагов.
На следующее утро его комната была пуста. Все учебники, все пода-
ренные ему когда-то энциклопедии - все исчезло. Листы бумаги и отто-
ченные карандаши он перенес на свой стол.
С наступлением осени небо потускнело. Временами мне приходили в го-
лову мысли о расставании. Романтические бредни заполонили душу. Бро-
сить работу, продать дом, собрать деньги и бежать куда подальше.
Осесть в забытом, вонючем порту. Или где-то в мансарде в большом горо-
де. Короче - планы, безумства. Я отправился по туристическим агент-
ствам, там меня нагрузили цветными рекламными проспектами.
Над воротами дома я повесил табличку "Продается".
Моросил мелкий дождик.
Как-то я поехал в Иерусалим, чтобы провести с дочерями Субботу.
Меня встретили почтительно. Даже свечи зажгли в мою честь. Украсили
комнаты цветами. Внуки играли моей тростью. Да, верно, я их совсем
забросил. За ужином меня усадили во главе стола.
Весь вечер я как одержимый говорил только о нем. Я упорно не менял
тему, не отклонялся от нее. Я желал подыскать ему что-нибудь, найти