"Шарль Эксбрайя. Счастливого Рождества, Тони!" - читать интересную книгу автора

как я собрался уходить, они, конечно, не утешились, зато по крайней мере
твердо знали, что смерть Бертрана не оставила их одних на свете: в нужный
момент я всегда буду рядом. Я попрощался с Кристиан и ее сыном и, после того
как малыш исчез в своей комнате, тихо добавил:
- Я еще не знаю, какое дело расследовал Бертран, но сейчас же иду к
патрону просить, чтобы он разрешил мне довести работу до конца, потому что
теперь у нас с убийцей личные счеты. Даю вам слово, Кристиан, я до него
доберусь.
Спускаясь по лестнице, я вдруг услышал, что из-за приоткрытой двери
квартиры этажом ниже доносится мотив очень популярной после Освобождения
песенки "Толстяк Билл". Я так и замер на ступеньке, задыхаясь от волнения.
Любимая мелодия Бертрана... Старина Тривье насвистывал ее с утра до ночи. И
в голову сама собой явилась странная мысль, что таким образом Бертран дает
мне понять, что вполне одобряет и мой разговор с Кристиан, и дальнейшие
планы.


* * *

Шеф нашего отдела, которого мы называем просто Патрон, внешне нисколько
не отвечает расхожим представлениям о такого рода людях. Скорее вы приняли
бы его за коммерческого директора какой-нибудь крупной фирмы. В общем, этот
высокий и худощавый седой господин в неизменно строгом темном костюме - из
тех, кто всегда внушает доверие мелким вкладчикам и приходскому священнику.
Помимо прочих достоинств шеф отличается безукоризненной вежливостью, никогда
без толку не впадает в гнев и терпеть не может никаких разговоров на
повышенных тонах. Однако на совести этого благообразного респектабельного
господина больше покойников, чем у самых известных убийц в криминальной
истории человечества. В тиши уютного кабинета Патрон безжалостно
приговаривает к смерти людей, которых и в глаза не видел. Несомненно, именно
это, честно говоря, довольно зловещее занятие и придает ему такой
отрешенный, почти нечеловеческий вид. Да он и вправду живет в несколько ином
мире, нежели обычные смертные. Патрон - холостяк, и никто из служащих ровно
ничего не знает о его личной жизни (если таковая у него есть). Трудно даже
представить, что шеф существует и вне своего кабинета, что он ест, пьет и
спит, как все прочие. Пожалуй, сама мысль об этом способна поставить в тупик
любого из его подчиненных.
Патрон принял меня сразу и предложил сесть в кресло напротив своего
стола.
- Я вижу, вы прервали отпуск, Тони?
- Да.
- Из-за Бертрана?
- Да.
Шеф вздохнул.
- Скверная история... - Он немного помолчал. - Я очень ценил Бертрана
Тривье, - добавил он.
Вот и вся надгробная речь, какой удостоился мой товарищ, но, невзирая
на ее краткость, я почувствовал, что Патрон искренне скорбит о Бертране.
- И вы, естественно, хотите продолжить его дело?
- Само собой.