"Шарль Эксбрайя. Семейный позор" - читать интересную книгу автора

Однако едва Элуа немного успокоился, Двойной Глаз встал.
- Маспи, я тебе очень сочувствую, но скажу откровенно: твои дела с
корсиканцами меня не касаются... Всякому своя рубашка ближе к телу. А у
меня - ничего общего с Салисето и его парнями... Мы просто игнорируем друг
друга. И на старости лет мне бы не хотелось ввязываться в ненужные
приключения... Так что - привет...
И он в ледяном молчании покинул дом Маспи.
- Если кто-то еще придерживается того же мнения, то может отправиться
следом! - презрительно бросил Элуа, не вставая со стула.
Немного поколебавшись, Шивр жалобно пробормотал:
- Попробуй же понять, Маспи... Этот Тони - слишком крепкий орешек для
меня, и...
- Убирайся!
Крохобор быстренько исчез за дверью. А Элуа с горечью рассмеялся:
- И это - друзья...
Фонтан в очередной раз попробовал его урезонить:
- Попытайся же войти в положение, Элуа. Мы больше не в состоянии
бороться с Салисето. Остается лишь надеяться, что он оставит нас в покое...
Стоит мне поссориться с ним, и весь мой мелкий бизнес полетит к чертям...
- Прощай, Фонтан...
- Но...
- Прощай, Фонтан!
- Ладно... раз ты так к этому относишься, пусть будет по-твоему, не
стану настаивать. Ты идешь, Доло?
"Иди Первым" на мгновение замялся, с видом побитой собаки поглядел на
Маспи, но все же ушел вместе с Фонтаном Богачом, ибо тот по старой дружбе
покупал все, что Доло удавалось раздобыть тем или иным путем.
Оставшись наедине с Адолями, Великий Маспи бессильно развел руками:
- Ну вот... воображаешь, будто тебе помогут... будто в случае тяжкого
удара не останешься один... - и пожалуйста! Трусы! Жалкие трусы!
Перрин вскочила, дрожа от гнева.
- Мы оба, и Дьедоннэ, и я, остаемся с вами!
- Тем более что того итальянца пырнули ножом, а это очень похоже на
Салисето, Бастелику или Боканьяно! - добавил ее муж.
Маспи взял за руки Дьедоннэ и Перрин.
- Спасибо... Но я буду сражаться один. Не позднее чем завтра я пойду к
Корсиканцу, и мы объяснимся с ним по-мужски. А если я не вернусь, вы, друзья
мои, не оставите этих несчастных...
Сцена выглядела так трогательно, что Элуа заплакал. Селестина
последовала его примеру, за ней - бабушка и, наконец, Дьедоннэ. И вскоре
рыдали все, кроме Перрин и деда - те принадлежали к более крепкой породе.
Проводив Адолей, Маспи вернулся в гостиную. У него опускались руки.
Подумать только, Элуа надеялся сыграть возвращение с Эльбы, а получил
Ватерлоо...
- Элуа... ты и впрямь собрался идти к Корсиканцу? - с тревогой спросила
Селестина.
Маспи недоверчиво уставился на жену.
- Ты хочешь послать меня на верную смерть? Вот уж не ожидал от тебя!
Признайся лучше сразу, что тебе не терпится стать вдовой!
- Но ведь ты сам только что...