"Шарль Эксбрайя. Семейный позор" - читать интересную книгу автора

- А я-то думала... ты... меня... любишь... - рыдая, пробормотала
Пэмпренетта.
- Как раз из любви к тебе, моя Пэмпренетта, я хочу стать порядочным
человеком!
- Попробуй только сказать еще хоть слово этому выродку, Памела, и я
собственными руками расшибу тебе голову! - снова вмешалась мадам Адоль.
Друзьям наконец удалось утихомирить Элуа, и он пообещал не трогать
сына. Маспи лишь подошел к возмутителю спокойствия.
- Встать!
Бруно выполнил приказ.
- Ты не только обесчестил меня, равно как свою мать, брата, сестер и
моих родителей, но еще и оскорбил моих друзей, моих давних испытанных
коллег... Неужто у тебя ни к кому и ни к чему не осталось уважения, Бруно?
Или ты прогнил до мозга костей? Но раз ты не боишься живых, может, хоть
перед мертвыми станет стыдно?
Элуа схватил сына за плечо и в благоговейном молчании всех
присутствующих подвел к висевшим на стене фотографиям.
- Вот твой прапрадед, Грасьен Маспи. Он умер на каторге в Тулоне... А
вот это - его сын Модест. Он совершил ошибку, прикончив жандарма... слишком
горячая кровь... и бедняга окончил дни свои на эшафоте... А это Оноре, мой
дед... пятнадцать лет провел в Гвиане*, а его жена Николетта - двенадцать в
тюрьме Экс-ан-Прованса... Вот твоя бабушка, мать Селестины, Прюданс
Казаве... Она умерла в больнице тюрьмы Шав...
______________
* Во Французскую Гвиану ссылали каторжников. - Примеч. перев.

Элуа торжественно перечислял имена и сроки заключения тех, чьи
фотографии украшали стену гостиной. Так Руи Гомес в знаменитой сцене
рассказывал дону Карлосу о великих свершениях предков*.
______________
* Ш.Эксбрайя имеет в виду сцену из драмы Ф.Шиллера "Дон-Карлос". -
Примеч. перев.

- ...Твой дядя Пласид, мой родной брат... Насколько его знаю, услышав о
твоем поведении, Пласид вполне способен устроить в Нимском централе
голодовку, а ему сидеть там еще пять лет. Мой кузен Рафаэль Ано - в общей
сложности провел в тюрьме двадцать пять лет, а потом еще отправился в
ссылку... Максим Казаве, брат твоей матери и, стало быть, твой дядя...
сейчас он в Бометт...
Элуа вдруг резко повернулся к сыну:
- А теперь посмей сказать мне в глаза, что ты собираешься предать всех,
кого сейчас нет с нами!
- Просто я не желаю идти по их стопам и вечно чувствовать себя
загнанной крысой! Может, вы и сумели уверовать, будто истинная свобода - в
тюрьме, а по-моему, вы просто несчастные люди! Вы обманываете сами себя и
слишком трусливы, чтобы открыто это признать! Да любой нищий счастливее вас!
За всю жизнь вы не знали ни минуты покоя! Вы обкрадывали других и теперь
бессовестно пользуетесь чужим добром, но каждую минуту дрожите, боясь
услышать на лестнице своего дома шаги полицейских! Да-да, жалкие вы люди, и
больше ничего...