"Алексей Евтушенко. Контрольное измерение ("Отряд" #3) " - читать интересную книгу автораона работает. А иначе как прикажете передвигаться? Московское метро большое,
пешком не находишься. - А отчего же тогда бензиновый движок не приспособил? - тут же снова спросил Валерка. - Или там дизель? - А горючку где брать? - парировал Федор. - Бензин и солярка в хранилищах, и вся под контролем. А уголь и дровишки так лежат. Только нужно знать - где. Валерка открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но тут раздался спокойный голос Ани. - Можно, - сказала она. - Что можно? - настороженно осведомился Стихарь. - Можно доверять этому человеку, - пояснила Аня. - Меня Саша попросил проверить. Я проверила. Докладываю. Федору можно верить. Он говорит правду и задней мысли не держит. На этот раз я хорошо смотрела. Глубоко. - Во как! - неопределенно качнул головой Федор. - Даже и колдунья среди вас имеется. Уважаю. Из дальнейшего разговора выяснилось следующее. Федор Темрюков, тридцати восьми лет от роду и потомственный москвич в пятом поколении, до Великого Исхода зарабатывал деньги починкой автомобилей ("руки у меня правильные, к механике разной приспособленные"), а в свободное от работы время вовсю занимался диггерством. Никому, кроме Ани, слово это не было знакомо, и Федор пояснил, что диггер - это человек, исследующий всяческие подземелья рукотворного происхождения. - Это спелеологи по естественным пещерам лазают, - разъяснил он. - А мы, диггеры, только по тем норам, что люди вырыли. уважаемым. В первой, можно сказать, десятке. Но, правда, хотя коллеги-диггеры его и уважали, но не очень любили. В основном за то, что характер имел слишком уж независимый и ползать в московских подземельях предпочитал больше в одиночку. Открытыми при этом новыми маршрутами и ходами делился с остальными не очень охотно. А некоторым, кто, по его мнению, был недостоин звания настоящего диггера, и вовсе отказывал в информации. Когда Москва подверглась ядерному удару (хорошо, что только краешком зацепило), а затем последовал Великий Исход, Федор сидел глубоко под землей и все пропустил. А когда вылез наружу - обалдел от того, как изменился мир. И тут же залез под землю обратно. - Нечего мне там, наверху, делать, - не торопясь, рассказывал он. - Люди, Охотники, Рабы... Нет, не по мне это. Я - сам по себе. В самом начале таких, как я, довольно много было. Некоторые - диггеры, некоторые просто пытались под землей отсидеться. Да только никто не выдержал. Всех, кроме меня, наверх потянуло. А мне и здесь хорошо. Тут, под Москвой, все есть. И еда, и вода, и выпивка, и одежда, и... Да все, что хочешь. Только, говорю же, знать надо, где что лежит. А я знаю. Многое и до Исхода знал, а за эти годы еще больше разведал. Женщин только вот нету. Но за этим я... того... наверх хожу. Они, некоторые, может, и сами бы ко мне наведывались, да не знают, как. Входы в метро давно недоступны. Какие от ядерных взрывов завалило, остальные Рабы замуровали по приказу разума компьютерного. Чует он, что под землей у него власти нет практически. Или просто знает. Вот и закрыл метро от греха подальше. Однако самое забавное не в этом, а в том, что... |
|
|