"Константин Евстафьев, Павел Ольховский. Последняя гимназия (продолжение Республики ШКИД) " - читать интересную книгу автора

помещение музея само по себе возбуждало приятные воспоминания о прошлом. Все
лучшие события школьной жизни начинались в музее, и его бессменный хранитель
Сашка, прозванный "архивной крысой", часто иронически говорил, что шкидская
история выходит из музея и потом опять - в документах, газетах, журналах -
возвращается обратно.
И теперь грустно становилось ему, когда сравнивал он шкидское прошлое с
серенькой, поганой действительностью. Не издается теперь в Шкиде ни газет,
ни журналов, всё меньше становится старых шкидцев. Нет Цыгана, Бессовестина,
нет Лёньки и Гришки. Остальные только и думают об уходе, либо бузят и
пьянствуют с Фокой как Иошка и Дзе.
Когда Химик вошел в музей, Сашка сидел, не зажигая света, у топящейся
печки и задумчиво глядел в огонь.
- Здорово! - сказал Химик. - Я к тебе. Почитать чего-нибудь не
найдется?
- Посмотри там, на столе, - равнодушно ответил Сашка. - Выбирай что
понравится.
Химик подошел к длинному широкому столу, где вперемежку с бумагами и
архивными документами лежат книги. Книги скучные, политические, и шкидец,
отобрав две тоненьких брошюрки, недовольно спросил:
- А других нет?.. Научных...
- Нет... Были у меня научные книги, да пришлось летом загнать, чтобы
заплатить Викниксору за разбитые стекла. Больше научных нет. А клубную
библиотеку разграбили ребята.
Химик нехотя повертел книжки. Уходить ему не хотелось. Глаза его
остановились на сашкиных ботинках.
- Неужели тут выдали?
- Братишка привез - односложно ответил Сашка. Помолчали.
- Та-ак, - протянул Химик, - Ну, я пойду.


2

За свою жизнь Химик испытал много перемен, но когда пробовал вспоминать
свое прошлое, то только тусклая цепь приютов и детдомов с разными названиями
и номерами вставала в его памяти. Да разве вспоминался еще первый из них,
куда попал он семилетним мальчишкой. Там нашел Химик на помойке гранату,
которой ему и оторвало потом руку.
Пережитое отучило его удивляться. И сейчас в Шкиде, когда разогнали
Юнком, куда склонил его поступить Сашка, Химик удивился очень немного. Он
мало что понял во всей этой истории и только недоумевал по поводу поведения
Викниксора. Правда, юнкомы не были "четверошниками", той гвардией
администрации, которая, как бывало в лавре, за лишнюю четверку хлеба
становилась жандармами своих товарищей; юнкомы не были ни накатчиками, ни
подлизами, ни лягавыми, они всегда бывали вместе с ребятами и руководили
школой, но они и боролись с бузой, с воровством, с картами, боролись за
дисциплину и старались поднять школу.
И Химик вспомнил, как глубоко подействовали на него вскользь брошенные
иошкины слова: "Накатка - подлость. Дешевая вещь, если ты и защищаешь
товарища, который делает что-нибудь нехорошее. А вот если ты при всех
встанешь и скажешь ему, хотя тебе и тяжело будет сделать это, скажешь, что