"Лариса Евгеньева. Лягушка " - читать интересную книгу автора

В ожидании автобусов все собрались на спортивной площадке с сумками и
чемоданами. "До следующего года", - подумала Дина с усмешкой, обводя
глазами опустевший, какой-то разоренный, как это бывает в минуту отъезда,
лагерь.
На лесной дороге появилась вереница автобусов.
Она хотела сесть в другой автобус, но так получилось, совершенно
случайно, что они оказались в одном. И даже соседями - через проход. На
Марата Дина не взглянула ни разу, но все время - прямо-таки кожей -
ощущала его присутствие. И что-то саднило и саднило внутри, точно в самом
деле была у человека душа, и она сейчас болела. Но поскольку - и Дина
прекрасно это знала - души как таковой ни у кого не было, то это,
очевидно, побаливал желудок. Или сердце. Или печенка какая-то.
Как в прошлый раз, на площади у сквера собралась толпа родителей.
Только тогда они провожали, а теперь, соответственно, встречали. И прошлый
раз было жарко, а теперь моросил дождь.
Автобусы подъезжали один за другим.
Сразу началась толкучка. "Будто маленькие", - подумала брюзгливо
Дина, глядя, как родители прыгают, машут руками, зовут своих чад и вообще
ведут себя неприлично шумно.
Она уже увидела, что отца нет, а под черным отцовским зонтом ее ждут
Римма и Лёка, - и у нее сразу испортилось настроение. Лёка радостно
смотрела на нее снизу вверх, пошмыгивая носом и переступая ногами в
блестящих ярко-красных резиновых сапогах.
"Новые", - отметила Дина.
- А папа простудился, затемпературил немножко, - быстро сказала
Римма. - Я его не пустила, ты уж извини...
Она расстегнула сумку и достала сначала свой пестрый зонт, а потом
резиновые сапоги, точно такие, как у Лёки, только побольше, разумеется, и
протянула Дине.
Они пошли на остановку троллейбуса. Там уже стоял Марат с матерью и
младшим братом. Лицо Риммы расплылось в улыбке, но Марат молча глядел
сквозь нее, как будто он никогда до этого ее не видел. Римма покраснела и
обиженно, словно ребенок, надула губы, но, слава тебе господи, у нее хоть
хватило ума промолчать.
Брат Марата был ни капли на него не похож, щекастый и толстый; они с
Лёкой, та - уцепившись за Риммин плащ, тот - за материну юбку, сопя и
исподлобья разглядывали друг друга. Тарасик оборачивался даже тогда, когда
мать тянула его за руку к троллейбусу, - видно, Лёка чем-то его
приворожила. Впрочем, Лёка была прехорошенькая, и в младшей группе детсада
многие мальчики собирались на ней жениться.
Троллейбус уехал. Это был одиннадцатый маршрут, а им нужен был
четвертый. Римма поправила Дине зонт - он завалился набок, и вся голова у
Дины намокла - и спросила:
- Хорошо отдохнула?
Дина не ответила, и Римма, обождав немного, занялась другим: вытерла
Лёке нос, отсчитала мелочь, поплевав на палец, счистила с чулка грязь, -
она уже привыкла к тому, что ее вопрос может остаться без ответа.
- Что лучше - мстить или прощать? - вдруг спросила Дина.
Римма глянула на нее, словно застигнутая врасплох на очень трудном
экзамене, облизнула губы и сказала: