"Лариса Евгеньева. Эра Милосердия (Повесть) " - читать интересную книгу автора

проговорила Эра и выскользнула в коридор.
Она шла по коридору и чувствовала, как пылают у нее щеки и колотится
сердце. Какой непроходимой дурой выказала она себя только что! Всего и
нашлась, что пропищать эти жалкие слова! А ведь надо было... Однако нужные
слова - злые, язвительные, клеймящие - даже сейчас не шли ей на ум, и она
с испугом подумала, что ей и вправду все равно. Ей ничего не хотелось. Ни
доказывать, ни объяснять этой женщине - ничего. Она попросту перестала
существовать - вдруг, в одну минуту. Эра понимала, что так не годится, что
нельзя смахивать человека, будто соринку со стекла, она думала: "Завтра
или послезавтра я подойду к ней и поговорю, я ей все расскажу, втолкую, и
она поймет, не может ведь она ну абсолютно ничего не понять..." Но в
глубине души Эра знала: никакого разговора не будет. Вот так: жил себе
человек, и в один миг его не стало, хотя на самом деле он распрекрасным
образом продолжает существовать. "Все равно что умерла", - подумала Эра.
Но нет, умереть, пожалуй, было бы даже лучше. Так, по крайней мере,
кажется в четырнадцать лет.


Эра ждала уже полтора часа. Сначала ей казалось, что за дверью кто-то
есть, просто ей не хотят открывать, и она звонила с такой настырностью,
что даже мертвого могли бы поднять эти бесконечные звонки.
Ближе к пяти, когда начало темнеть, она вышла во двор и стала
смотреть на окна. Скоро совсем стемнело. Летел мелкий снежок. Постукивая
ногой об ногу, Эра бродила по двору, пока не продрогла окончательно. Потом
вернулась в подъезд и, уже почти не веря в то, что ей откроют, позвонила.
Чуть отогревшись, опять вышла во двор и снова принялась наблюдать за
окнами, которые одни остались темными на втором этаже. Те, кто недавно
возвращался с работы, начали выходить во двор - в магазин, с собачкой или
с детьми, и Эра ловила на себе их любопытные взгляды.
К половине девятого двор опустел, а после десяти оживился снова -
собачек вывели по второму разу. Жирная пятнистая собачонка, припадочно
облаявшая Эру в первый раз, теперь подбежала к ней, словно к знакомой, и
дружелюбно завертела хвостом.
В одиннадцать Эра в последний раз нажала на кнопку звонка. Затем
выдрала из тетради листок, написав: "Твоя сумка у меня. Позвони. Э.", - и
засунула в дверную ручку.


- Ну? Что он тебе сказал?
Даже не раздевшись, Эра плюхнулась в кресло. Ей давным-давно
перехотелось есть, только спать, спать...
- Что ты молчишь? Он... не заболел?
- Теть, я не знаю. Думаю, что нет.
- То есть...
- То есть я у него не была.
Эра зажмурила глаза и вытянула ноги. На паркете расплывалось мокрое
пятно от подтаявшего снега.
Когда Эра с трудом разлепила не желающие открываться глаза, она
увидела тетю Соню, которая ползала у ее ног, вытирая тряпкой лужицу, а
заодно и ее заляпанные ботинки.