"Лариса Евгеньева. Эра Милосердия (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Это, знаешь, очень трудно.
- А ты постарайся. И потом... - Эра запнулась, но все же
договорила: - Честно тебе скажу: у тебя глуповатый смех. Ну, хихиканье
какое-то очень странное. Ты как-нибудь по-другому попробуй... Перед
зеркалом, что ли, потренируйся...
- Заметано! - пообещала Полынова и схватила Эру за руку во вдруг
накатившемся приступе умиления: - Ой, а помнишь, как я пришла к вам в
класс? Ты с тех пор для меня - самый близкий человек, Эрочка, самый
уважаемый! Помнишь, какая я была дура?..
Эре вовсе не казалось, что Полынова была тогда дурой. Однако ответить
не успела. На остановке у сквера, опершись о невысокую чугунную ограду,
стоял Мурашов. Заметив, что Эра на него смотрит, он поднял руку, словно
подзывая к себе.
- А он ничего, - тотчас среагировала Полынова. - Вполне. Ну,
желаю... - И она зашагала какой-то сразу изменившейся, семенящей походкой,
кокетливо раскачивая сумку.
Эра остановилась и стала ждать. Мурашов, отлипнув, наконец, от
ограды, направился к ней.
- Тебя, между прочим, жду.
- Зачем?
- Нельзя? - ответил он вопросом на вопрос.
- Можно, - вяло сказала Эра. Как-то муторно было у нее на душе.
- Осуждаешь?
Эра промолчала.
- У тебя даже мнения на этот счет нет? - вспыхнул он. - Не
обзавелась?
- Обзавелась. Она, между прочим, тоже человек. А ошибки...
- Это, по-твоему, ошибки? Это... провокация, вот что. Чего, деточки,
не хватает вашим папам и мамам? - противным голосом пропищал он. - Как
можно вообще ответить на этот вопрос?! Денег? Красоты? Счастья? Что ты
сама написала, если не секрет?
- Времени.
- Ловко выкрутилась.
- Я не выкручивалась. Они сами всегда так говорят.
- Завидую я тебе, если это правда.
- А что ты вообще за чепуху какую-то написал? Про кенгуру и жирафу?
- Кому надо, тот понял, - сказал он, с усмешкой покосившись на Эру.
Убедившись, что она не намерена продолжать расспросы, он проговорил все с
той же усмешкой: - Среди папашкиной алкашни есть один такой Сенечка. Я
сначала думал - пожилой мужик, а он оказался совсем еще молодой. Такой же
пропащий, как и мой. Так этот вот Сенечка учился в одном классе с нашей
Маргариткой. Сидел прямо за ней, можешь себе представить!
- Ну и что? Мало ли кто с кем учился?
- Он ее терпеть не может.
- Допустим. Ну так что?
- Понарассказывал про нее. Ее вообще в классе не любили. Чистюля,
активисточка. У нее были два прозвища: за длинные ноги - Кенгуру, а за
длинную шею - Жирафа. - Мурашов фыркнул. - Кому ни одного, а кому целых
два! Надо же, до чего повезло!
- Дурак твой Сенечка.