"Лариса Евгеньева. Эра Милосердия (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Пусть наоборот. Все равно говорила. "Люди, мышка моя, не всегда
говорят правду, а иногда то, что им выгодно или полезно. С этой девочкой,
кисонька, подружись, а вон ту обходи десятой дорогой..." А мне, представь
себе, до всего пришлось доходить собственной башкой! - Он вдруг крикнул,
сжимая кулаки: - Да разве я знал, что взрослый человек, собственный отец,
может смотреть в глаза и врать, врать, врать!.. - Мурашов удивленно
посмотрел на побелевшие костяшки пальцев, медленно разжал кулаки и
закончил почти издевательским тоном: - И плакать, заметь, при этом.
Эра молчала. Она понимала, что расспрашивать в таких случаях не
следует.
- Мама осталась в том городе, где мы раньше жили. И еще сестра
младшая, она с ней. Отец... Он, знаешь, классный специалист, и как-то его
терпели на работе. Потом и на работе все пошло кувырком. Я не мог его
бросить. Я думал, что мы начнем новую жизнь - в другом городе, где никто
его не знает. Мы обменяли квартиру, переехали... Он хорошо устроился.
Раньше я его любил и ненавидел. А теперь... - Он отвернулся, но Эра
видела: у него заблестела щека. Украдкой смахнув слезы, Мурашов
бесшабашно, словно забыв все, о чем говорил только что, сказал: - Зато -
свобода!
- Какая?
- И та, и другая. Передвижения и мнения. Иди куда хочешь, думай что
хочешь.
- У меня тоже.
- Иллюзия! Это потому, что ты думаешь, что надо, и ходишь, куда надо!
А попробуй пойти, куда не надо.
- Например?
- Вот тебе и пример.
Он подмигнул, кивком указывая на афишу:

Клуб "Медработник"
ДИСКО
Нач. в 20.00

- Тетя вообще-то терпеть не может всякие там диско, - с сомнением
проговорила Эра.
- Так и быть, приходи без тети, - разрешил он.
Эра рассмеялась:
- Ладно. Приду. Без четверти у клуба?
- Давай. А знаешь, куда мы сейчас идем?
- Куда?
- В кафе-мороженое. - Мурашов побренчал в кармане мелочью. - Я открыл
классное кафе у спуска к причалу. Пять сортов мороженого! Спорим, ты о нем
понятия не имела?
Эра промолчала, хотя, разумеется, знала это кафе. Они повернули на
тихую, тенистую улочку. Ветра почти не было, мягко грело солнце, дрожащими
зайчиками просвечивая сквозь ветви. Эра скользила взглядом по окнам, по
витринам, почти ничего не замечая - казалось, время застыло, остановилось,
нет и не будет ничего: ни уроков, ни забот, ни тети Сони, в третий раз
разогревающей обед, не в силах поверить, что ее племянница оказалась
способной на такую разболтанность и анархизм.