"Ганс Гейнц Эверс. Белая девушка" - читать интересную книгу автора

справки, которые обещали?
Редактор вытащил записную книжку и углубился в тихий разговор с патером
и шотландским художником. Лотар медленно ел апельсиновое мороженое на
хрустальном блюдечке и рассматривал изящную золотую ложечку с гербом
герцога.
Спустя полчаса слуга распахнул портьеру.
- Герцог просит пожаловать! - провозгласил он.
Он провел гостей через две маленькие комнаты, затем открыл двойную
дверь, впустил всех и быстро запер ее за ними.
Гости очутились в очень слабо освещенной длинной и большой комнате. Пол
был затянут красным, как вино, ковром. Окна и двери задернуты тяжелыми
занавесями того же цвета. В тот же цвет был выкрашен и потолок. Совершенно
пустые стены были покрыты красными штофными обоями, и такою же материей были
обиты немногочисленные кресла, диваны и кушетки, расставленные вдоль стен.
Противоположный конец комнаты был погружен в полную тьму, и только с трудом
можно было различить там нечто большое, покрытое сверху тяжелой красной
тканью.
- Прошу вас, господа, занять места! - проговорил герцог.
Он сел, и все остальные последовали его примеру. Слуга торопливо ходил
от одного бронзового бра к другому и гасил немногочисленные свечи.
Когда воцарилась совершенная тьма, послышались слабые звуки рояля. Тихо
пронеслась по зале вереница трогательных и простых мелодий.
- Палестрина! - пробормотал патер. - Видите, как вы были неправы с
вашими арабскими предположениями, дон Готтфредо!
- Ну да! - возразил редактор так же тихо. - А вы были более правы с
вашим Цезарем Борджиа?
Теперь стало слышно, что инструмент, на котором играли, был старинный
клавесин. Простые звуки пробудили у Лотара странное ощущение. Он вдумывался,
но никак не мог в точности определить, что это было, собственно, такое? Во
всяком случае это было что-то такое, чего он уже давно не испытывал.
Ди Нарди наклонился к нему. Так что его длинные усы защекотали щеку
Лотара.
- Я понял╣ - прошептал он Лотару на ухо. - Я и не знал, что еще могу
быть таким наивным╣
Лотар почувствовал, что он прав.
Через некоторый промежуток времени безмолвный слуга зажег две свечи.
Тусклое, почти неприятное мерцание разлилось по зале.
Музыка зазвучала далее╣
- И, несмотря на это, - прошептал Лотар своему соседу, - несмотря на
это, в тональностях слышится странная жестокость. Я мог бы сказать: невинная
жестокость.
Молчаливый слуга зажег еще две свечи. Лотар пристально вглядывался в
красный полусумрак, который наполнял все пространство, словно кровавый
туман.
Этот кровавый цвет почти душил его. Его душа устремлялась к звукам,
которые пробуждали в ней ощущение тускло светящейся белизны. Но красное
выступало на первый план, побеждало: все более и более свечей зажигал
безмолвный слуга.
Лотар услышал, как редактор пробормотал сквозь зубы:
- Этого невозможно более выносить╣