"Ганс Гейнц Эверс. Смерть барона фон Фриделя" - читать интересную книгу автора

Так хорошо! Хорошо! Крови! Крови!
Полицмейстер стреляет в воздух из револьвера, чтобы заставить себя
слушать.
- Будьте благоразумны! - кричит он. - Ведь в том-то вся и штука! Они
вполне друг друга достойны, эта женщина и этот бык!
Тут солнечная сторона расхохоталась:
О! О! Они друг друга достойны!
Между тем женщина продолжает колоть бычка: шесть, восемь, десять раз
она вонзает ему в тело шпагу. Один раз она попадает в кость, шпага гнется и
падает у нее из рук. Женщина взвизгивает, а животное дрожит и мычит.
Но теперь толпа поняла наконец эту забавную шутку - она смеется,
надрывается от хохота.
Одна из жирных тореадоров приносит новую шпагу, но она не хочет давать
ее эспаде, она хочет сама нанести удар. Однако та вырывает у нее шпагу;
тогда она поднимает с земли упавшую шпагу и обе бросаются на быка. Еще одна
женщина, тощая, как скелет, с круглым кинжалом, которым она должна нанести
последний удар в голову умирающим лошадям и быкам, не может больше
остававться спокойной: она вытаскивает из-за пояса безобразное оружие.
Все три набрасываются на бычка. Они уже не целятся больше, они наносят
один удар за другим. Из их накрашенных губ сочится пена, темная кровь
брызжет на золотые шнуры и серебряные блестки. Бычок все стоит неподвижно и
мычит, а из бесчисленного множества ран льется кровь. Они тянут его за
хвост, за ноги, толкают на землю, они наносят ему удары в брюхо. А тощая
женщина вонзает ему свой кинжал выше - в оба глаза.
Животное издохло, но женщины продолжают его терзать. Они опустились на
колени, лежат на мертвом животном и разрывают его на части. Консуэло
да-Ллариос-и Бобадилла раскрывает ему морду и вонзает в нее шпагу по самую
рукоятку.
Мексиканцы рычат, надрываются от хохота. Вот так штука, что за
великолепная штука! И полицмейстер готов лопунть от гордости, что пустил в
ход такую великолепную политику; он потирает свои жирные руки над брюхом и
играет громадными бриллиантами на своей рубашке. Потом он дает знак музыке:
раздаются трубные звуки, должен появиться новый теленок на арене!
Тут я увидел, как мадам Бакер встала со своего места. Она подошла
вплотную к перегородке, отделявшей ее ложу от соседней; с легким поклоном
полицмейстер подошел к ней с другой стороны перегородки. И она ударила его,
попав кулаком прямо в лицо.
Толстяк отшатнулся. Кровь закапала с его громадных усов. Все видели
этот удар. На мгновение наступило полное молчание: казалось, будто великий
капельмейстер одним движением руки остановил оркестр, который играл в
невероятно быстром темпе. И в этой внезапной тишине мадам Бакер швырнула
дерзко перчатку:
O, you son of a bitch!
Иностранная колония расхохоталась в своей ложе, поняв всю глбину этого
грубого комизма: она, мадам Бакер, бросила в лицо оскорбление, назвала
"сыном потаскухи" полицмейстера, представителя власти, блюстителя законов и
нравственности! Но солнечная сторона поняла только это слово - это слово,
которое означает борьбу у них, поединок на ножах, который не знает никаких
уступок: ты или я - для двоих места нет!
Война была объявлена, оставалось только примкнуть к той или другой