"Николай Семенович Евдокимов. Грешница (Повесть) " - читать интересную книгу автора

ему приболеть продолжительно, а так парень что надо.
Брат Михаил глядел на Ксению преданно, просяще. Потупившись, она
покраснела и пригласила его в гости.
Брат Михаил не заставил себя долго ждать. Он приехал на следующий же
день. Ксения сидела с ним во дворе под черемухой. Из окна на лицо Михаила
падал свет электрической лампочки, ночные бабочки бились о стекло, над
ухом нудно ныл комар. Ксении было зябко и неуютно. Она молчала. Молчал и
Михаил. Он тыкал носком ботинка в землю, вскидывал на Ксению глаза и
улыбался. Наконец сказал:
- Вот, сестра, отгадай, что это будет такое: у человека взяли и ему
же отдали?
- Не знаю.
- А ты отгадай.
- Не могу.
- Ну ладно, скажу, - великодушно проговорил Михаил. - Это ребро,
сестра. Бог ведь взял его у Адама, а потом ему же и возвратил в образе
Евы.
- Ишь ты, - сказала Ксения, - и много ты таких загадок знаешь?
- Знаю. Я вообще много чего знаю. А особенно я люблю кушанья разные
готовить...
- Зачем тебе? - удивилась Ксения. - Это наше, бабье дело.
- Вот уж не думал, что ты такая отсталая. Другая женщина так не
сготовит, как я. - Михаил обиделся, но сейчас же заговорил увлеченно: -
Это, сестра, целая наука - еду готовить. У всякой нации свои кушанья. Вот
китайцы с древности воспрещают смешивать мед и лук.
Ксения с недоверием покосилась на него.
- Отчего же?
- Нельзя, вредное будет соединение в желудке...
- Что ж ты поваром не работаешь?
- Я ведь все постиг самоучкой, образования специального нет.
Ксения помолчала, сорвала с черемухи лист и, разглаживая его на
ладони, спросила:
- А вот ты знаешь, брат, сколько по-английски дважды два?
Михаил засмеялся, погрозил ей пальцем:
- Хитрая. На всех языках будет четыре. Математика!
Ксения бросила лист на землю.
- Ты и впрямь умный.
Они снова молчали. И снова Михаил мучительно подыскивал тему для
разговора.
- Вечер вроде холодный, а жарко чего-то, - наконец выдавил он, но
Ксения ничего не ответила, и Михаил приуныл. Скосив глаза, Ксения
разглядывала его. Он был не то что некрасив, нет, в лице его была даже
некая "приятность", как сказала Прасковья Григорьевна, но Ксении он
почему-то напоминал Дармоеда: такой же костлявый и так же смотрит жалко,
заискивающе, будто выпрашивает кусок хлеба.
Неожиданно Михаил хлопнул себя по щеке - это он комара убил - и
обрадованно сказал:
- Ишь комар какой, крови-то насосался.
Ксения хихикнула.
- Чего ты? - спросил Михаил.