"Александр Этерман. Марафон" - читать интересную книгу автора

Я пробовал пятьдесят километров на лыжах, ерунда, гораздо легче, и нет
главного, как здесь, и нужно знать, как соперники, а не бороться с собой, и
можно скользить, разбивая мучительное тиканье легких.
Что-то вроде ночи, когда один.
Так нельзя без конца, но как долго можно, а потом, уже мучаясь,
стараешься не делать.
Теперь почти все обошли, и вся десятка, кроме Спенсера
и меня, мы вместе, как нарочно, отдал бы
чтобы узнать, чем кончится. В ноге исчезло ощущение, что что-то не то,
тоже подмывало чуть-чуть быстрее, но еще
глупость
Сжался (мыс-
ленно) от холода, а холода не было, в тени было только чуть прохладнее,
я, чтобы не побежать вниз, на дорогу. Липовая аллея, на что-то похоже, кто
их не сажал. Не бегал под липами
Махнул нашим флажком. Тоже с девушкой. Не футбол, оттого, что на тебя
смотрят, труднее упасть, и стыдно, но и бежать труднее. Она повернула, и
правда, мы все сгрудились, на солнце выходить первым, наверное.
Я ошибся, поменьше, или это сейчас, он все вел, и Джиба его оставил в
покое, тесно, просто еще рано, когда пробегал мимо, пошел шестой,
осталось в шесть раз больше. Он поднимает ногу выше, чем я, но Сергеич
говорит, так лучше.
Странно - никто бы не добежал, если бы сейчас дождь. Не будет. Все
бегали дома быстрее мирового рекорда. Здесь страхуешься. И, конечно, реже
сходишь.
Меньше, чем в прошлый раз, всего тридцать, и из них примерно двадцать
впереди, и сильные, и слабые, главно помнить - те, кто послабее, - рискуют.
В первой пятерке два африканца, и Джиба шестой.
Рядом с дорогой тренер крикнул болгарину ободряюще, он даже голову не
повернул. Ему бы бежать десять километров с финнами, как Шмидту или мне на
открытом этом в Норвегии, и Таавирен бежал, как он сейчас, только побыстрее,
даже пока я не распробовал, и Шмидт был пятым,
а я шес-
тым, хм,
после него и не жалею, очень полезно, бегал так, как не надо на десять
километров и не очень сдох, потому что это не марафон, и это укрепило мою
веру, все прочее - суррогат.
Если бы сейчас был тридцать девятый километр, выиграл бы англичанин или
я, на сороковом - Джиба, а на тридцать пятом - Джимми, и Шмидт - если бы
Джиба не был впереди, потому что он лучше отрывается, чем догоняет, странное
свойство, поэтому он и не выигрывает. Сказочно ровная дорога, как нарочно.
Он махнул часами из палатки, и я, если не ошибся, ядро идет здорово,
голова не в счет. Он тоже увидел, и шел вровень со мной, поколебался и ушел
вперед. Я, наверное, выиграю у Джибы, ведь так все-таки нельзя и зря пил
после того, как
черт его знает, может быть, ничего страшного. Приятнее с закрытыми
глазами, хотя Сергеич и не велит, чувствуешь, как яблоки давят на веки,
когда-нибудь выдавят и будут всегда смотреть,
нечего прятать, радужные круги, и
зеленые и неоновые, как светящаяся шерсть... Ветер дает озноб.