"Кирилл Еськов. Из России - с приветом ("Баллады о Боре-Робингуде" #2) " - читать интересную книгу автора

Уазик, нещадно пыля, катит по степному проселку - едва наезженная колея
в желтоватом лёссе, обрамленная по обочине высеребренной зеленью полыни и
солянок. Окрестный ландшафт, если у него и наличествовала когда-то
трехмерная составляющая, успел расплющить в ровный раскаленный лист
механический молот полуденного солнца; редкие кущи цветущего
тошнотно-розовым тамариска смотрятся на этом кузнечном изделии хлопьями
окалины. Прохладно-голубоватые громады гор, оставшиеся за кормой уазика,
явно принадлежат не к этому миру: они невесомо парят в воздухе, напрочь
отъединенные от раскаленной сковороды полупустыни полоской непрозрачного
стеклистого марева.
Рустам кемарит на заднем сидении, забитом рюкзаками, палаткой и прочим
полевым эквипментом. Витюша бдит рядом с водителем: не замаячит ли где
впереди засада дорожных грабителей в мышино-серых кителях?
"Зернь-пески... Смутная азийская земля."

5

Солнце уже коснулось закатной черты, когда знакомый уазик, совершив
головоломный слалом по забитым иномарками, велосипедистами и осликами
переулкам местной столицы - Тюркбашиабада, естественно, - мягко тормозит у
входа на один из тамошних рынков, Алайский базар. Рустам с Витюшей, успевшие
уже переодеться в цивильное, перекидываются парой фраз с остающимся в машине
водителем и ныряют в толпу.
Знаете ли вы азиатский базар? - нет, вы не знаете азиатского базара!
Нет-нет, фильтровать там ничего не надо, скорее наоборот; даже и покупать, в
общем-то, не обязательно - можешь просто ходить себе и смотреть... Лучше,
правда, покупать - как сейчас наши знакомцы.
До чего, к примеру, хороши дынные ряды! Эдакий арсенал: пирамиды
арбузных ядер, плотные квадраты поставленных на-попа гаубичных снарядов -
удлиненно-стремительных дынь-чарджуек. Впрочем, все милитаристские
ассоциации немедля развеются, стоит лишь извлечь дыню из пирамиды и взять ее
на руки: из снаряда она немедленно превратится в поросенка, розового и
теплого. Обзаведясь означенным поросенком, Витюша с Рустамом направляют
стопы за персиками. Это вам, ребята, не восковые муляжи made in
Euro-Community, круглогодично пылящиеся на прилавках московских овощных
лавочек; размером они с добрую пол-литровую банку, а мякоть их (у одних
сортов она густо-шафрановая, а у других аристократически-белая, даже как
будто с чуть зеленоватым фосфорным отсветом, и с ярко-алым ореолом вокруг
косточки) сертифицирована на предмет вкусовых качеств в изобилии
слетевшимися на разрезы пчелами - так что можно даже и не затруднять себя
отведыванием... В "корейском" ряду Витюша долго бродит между
разнообразнейшими закусками напалмово-термитных достоинств и, наконец,
останавливает свой выбор на "сэндвичах" из ма-аленьких маринованных
баклажанчиков, разрезанных вдоль и начиненных квашенной чамчой с шинкованным
стручковый перцем - несравненная закусь, под которую становится вполне
съедобной даже пресловутая "теплая водка из пиалы"...
Пробираясь сквозь толпу, запрудившую выход с базара, Витюша с Рустамом
(один с дынею под мышкой, другой - с пластиковой сумкой всякой иной снеди)
предвкушательно предаются ностальгическим воспоминаниям: