"Лаура Эскивель. Шоколад на крутом кипятке " - читать интересную книгу автора

же, когда ей было два дня от роду, ее отец, то бишь мой прадед, умер от
сердечного удара. От нервного потрясения у Матушки Елены пропало молоко.
Поскольку в ту пору порошкового молока или чего-то ему подобного не было и в
помине, а кормилицу найти никак не могли, положение создалось прямо аховое -
ведь голодную девочку надо было как-то кормить. Нача, которая по кухонной
части знала все досконально да еще сверх того всякое разное, к делу не
относящееся, вызвалась заняться питанием Титы, считая себя самой пригодной
для того, чтобы "наладить желудок невинной крошки", хотя сама была
незамужняя и бездетная. Она не умела ни читать, ни писать, но уж стряпуха
была знаменитая. Матушка Елена ее предложение приняла с удовольствием, -
печалей у нее хватало и без того, да и заботам по непростому управлению
ранчо не было конца-краю, - где уж тут должным образом заниматься питанием и
воспитанием детей, а еще и надлежащим кормлением новорожденной.
Поэтому-то Тита с того дня и осталась жить при кухне, где среди киселей
и чаев выросла на зависть здоровой и привлекательной. Надо ли теперь
объяснять, почему у нее развилось шестое чувство, связанное со всем, что
относится к еде, и почему все ее жевательные инстинкты определялись кухонным
распорядком? Едва поутру Тита чуяла, что фасоль сварилась, либо в полдень
слышала, что вода как раз вскипела и пора ощипывать кур, либо под вечер
унюхивала, что пекут хлеб к ужину, как тут же смекала: пора и ей требовать
кормежки.
Порою она плакала безо всякого повода - это когда Нача крошила лук, но
так как обе о причине этих слез знали, то и за плач это не считали. Даже
превращали его в игру, так что в детстве Тита не различала, какие слезы от
смеха, какие от горя. Для нее и смех был своего рода плачем.
По той же причине наслаждение едой она принимала за наслаждение жизнью.
Да и легко ли для существа, познавшего жизнь через кухню, постигать мир за
ее пределами. Этот огромный мир уходил от порога кухни в сторону комнат
дома, потому что мир, граничивший с задней дверью кухни, за которой
находились двор, садик и огород, принадлежал ей целиком,
здесь она была хозяйкой. И этим отличалась от сестер, которых мир за
пределами дома страшил самыми неведомыми опасностями. Игры на кухне казались
им глупыми и рискованными, но Тита убедила их однажды, что нет удивительней
зрелища, чем танец капель на хорошо раскаленном глиняном круге для выпекания
маисовых лепешек - комале. Все то время, что Тита распевала, ритмично
взмахивая мокрыми руками, с которых капли воды срывались "поплясать" на
круге, Росаура сидела в углу, оторопело глядя на дивное представление.
Гертрудис, наоборот, как всегда, когда дело касалось ритма, движений или
музыки, целиком и с радостью отдалась игре. И Росауре не оставалось ничего
другого, как попытаться сделать то же самое, но так как руки она намочила
еле-еле и делала все с опаской, желаемого не добилась. Тогда Тита решила ей
помочь и силком придвинула ее руки к самому кругу. Росаура стала
сопротивляться, и эта борьба продолжалась до той поры, пока разозленная Тита
не отпустила ее рук, - по инерции они упали на раскаленный глиняный круг!
После знатной взбучки Тите было заказано впредь играть с сестрами на кухне.
И подругой Титы по играм стала Нача. С той поры они вместе придумывали новые
игры и занятия, всякий раз связанные с кухней. Так однажды, увидев на
городской площади, как торговец мастерил фигуры животных из продолговатых
воздушных шаров, они решили заняться тем же самым, используя фаршированные
колбаски. Из-под их рук вышли не только всем известные, но и диковинные