"Сергей Есин. Рассказы" - читать интересную книгу автора

"Нервы как струна, "повторяла ткачиха, "вою жизнь до пенсии на этом
льнокомбинате проработала. Никто нормальный меня теперь не возьмет, а
какого-нибудь пьяного вечно черта мне не нужно, тем более что среди мужиков
сейчас блядей. ты меня извини, детка, больше, чем среди баб. "
"Вы меня извините, "обратилась вдруг к ткачихе женщина в грязном
байковом халате и резиновых сапогах, "вы только что говорили, как нужно крыс
травить, повторите, пожалуйста, рецепт, будьте так добры. "
Оба они, студент и его пожилая собеседница, удивились, конечно, потому
что ни о каких крысах у них речь не шла ни в коем случае. Лишь об умершем
около года назад супруге ткачихином и всяких перипетиях ее непростой жизни.
"Вот теперь дача эта, куда я сейчас еду, детка. Я ее не хотела. Муж
настоял. Говорит: будешь меня хоть вспоминать. А легко мне одной теперь на
ней пахать. Вспоминаю, конечно, делать нечего. "
"Вот видите, "сказал молодой человек задумчиво.
"Правда, картошки хватает на участке, покупать не приходится. Наоборот,
продала на триста рублей где-то."
"Насчет картошки, "обернулся к ним мужчина в штопанных полосатых
штанах, разных туфлях, "был недавно случай. Мой сосед поехал на свою дачу
копать картошку. Приезжает, а там двое уже во всю роют. Он подходит,
говорит: ребята, что вы тут делаете? А они ему: не теряйся, мол, батя,
становись рядом. Он видит: они здоровые оба как быки, драться с ними
бесполезно. Стал, что ж делать. Капают втроем. Парни себе покрупней, хозяину
помельче достается. Накопали себе ребята, сколько им надо, сели в Жигули и
уехали. А соседу моему так, ерунда осталась. Мелочь. Вот что нынче делается.
"
* * *
Дня через два ткачиха встречала студента на перроне станции.
Пригласила, застенчиво улыбаясь, зайти к ней. Мол, хочет показать хромовые
сапоги, что остались от мужа. Они стояли теперь 200 рублей на базаре. У нее
приличная двухкомнатная квартира. Хорошая мебель, всякие шифоньеры. один
шкафчик красиво вделан в стенку - это муж покойник, он любил мастерить,
золотые руки. Вот и он сам, Коля--большая цветная фотография в милицейской
форме на телевизоре.
Студент сидел на диване, не снимая кроссовок, поставив их прямо на
дорогой ковер. Она волновалась: ведь он мог подошвы загрязнить о рельсы, а
там мазут этот, потом не ототрешь ничем. Пригласила его на кухню. Он все
спрашивал: где ж сапоги то? Сделала яичницу с салом. Он отказался, говорил,
что сыт, не любит жирного. Потом все-таки съел все, исключая сала.
"А Коля любил очень. Однажды, "рассказывала ткачиха, "шли с ним от
дочки после ее свадьбы. Мою дочь, кстати, Сказка кличут. И вот возле самого
дома, он, муж мой то есть, раз меня в подыхало. Их там, в милиции, детка,
учат как бить, что б следов не было. Сапогом врезал, а после и кулаком, но
не в рожу, а по голове сверху /после три дня болела, гудела вся/. Тут я
озверела просто, схватила его за галстук и стала давить. Задушить могла
запросто, если б не сосед, такой кучерявый, весь черный, пьянь последняя и
ворюга, не видно его что-то, верно, опять посадили. Он еле-еле оттащил меня,
а то б задавила точно, как пить дать".
"А вы его любили?" спросил студент, потягивая горячий кофе.
"Еще как, детка. Не поверишь. Я после его смерти чуть с ума не сошла.
Похудела сильно, еще сейчас не пришла в норму. до сих пор вон грудь дряблая,