"Сергей Есин. Рассказы" - читать интересную книгу автора

--Ты что несешь, следи за языком, старлей. Следи за своей болтушкой по
натуре.
Он прямо так и налетал на офицера.

--Какая она тебе плотная, а? Ты что оборзел? Фильтруй базар, вояка.
-Плотная, отвечаю, сто пудов, - стоял на своем пьяный летчик.--А ты не
матерись, парень. В трамвае надо себя культурно вести. Это общественное
место. И дети тут и женщины едут. Ты понял на хуй? Одурел что ли с горя? Ёб
твою дурака мать! Я тебе говорю, что плотная и успокойся в пизду.
-Да ты что, старлей,- парнишка просто из себя выходил, оскорбленный в
душе, - за болтушкой следить надо. Не грузи по натуре. Какая она тебе
плотная? Это моя девушка, ты не понял что ли? Кончай, говорю, хуйней
страдать, летун.
--Ты что, пацан, охуел, что ль совсем с горя? Ёб твою полуеб!--Длинный
летчик еще больше раскраснелся, распахнулся и прямо наседал на
приблатненного коротышку, угрожающе нависая над ним, воняя кожей и водкой. -
По ушам получить хочешь? Ясный хуй--плотная она.
-Я тебе конкретно говорю, кончай хуйней маяться, летун, нарвешься,--не
унимался парень, грудью встав на защиту чести своей девушки, - не плотная
она, я за свои слова отвечаю.
- Ни хуя себе картинка Репина,- только и нашла что сказать сама
толстощекая герлица и отвернулась к окну.
Короче, в трамвае назревала драка, а мне как раз нужно было выходить.
Моя остановка, к счастью, останавливалась.
***
Я вышел возле базара. Щел вдоль бани сквозь плотный строй торгующих
всякой мелкой ерундой цепких торгашей. Был выходной день - на вещевом рынке
толпа прямо сумасшедшая. С трудом пробивался сквозь густую людскую толщу.
Народ словно одуревший: все такие возбужденные, расторможенные, орущие,
бестолковые, толкающиеся. Мне казалось, они до конца еще не верят в такое
изобилие товаров после стольких лет скудности. Отсюда вся эта ненормальная
эйфория. Люди воспринимают толкучку как мираж. Но и прикупают, не без тог.
Хотя больше все же продают. Скоро будет как в Стамбуле, где никто ничего уже
не покупает, но все чего-то продают.
Я походил немного среди палаток и нашел, наконец, то, что мне было
надо--набор японских ножей. Маленький нож для чистки картофеля, нож побольше
для общего пользования, большой секач и нож мясника в виде самурайского
меча.
Стояло отличное осеннее утро. Прохладно и тепло одновременно. Воздух
бодрил. Летала легкая паутина. На душе было хорошо и спокойно. Сердце пело.
Хотелось усилить кайф во что бы то ни стало. Я купил баночку баварского пива
и двести грамм салями. Порезал колбаску новым ножичком средних размеров.
Выпил пивка, заторнул вкуснятиной и почувствовал себя просто великолепно.
Закурил "Уинстон". Тут и подошел ко мне здоровенный, но рыхлый бич с навек
заплывшей мордой и дебильной улыбкой от уха до уха. Он как бы просил меня,
мол, дай закурить, братан. Я должен был его выручить, если нахожусь в
отличном настроении. Но мне почему-то захотелось сделать обратное. Я врезал
козлу между глаз и сбил ублюдка с первого удара. Бичуга тяжело рухнул на
грязный асфальт. А когда бил его, интересно, у меня ощущение было, будто
рука проваливается во что-то мягкое и мокрое. Как бы в прокисший торт. Да и