"Банана Есимото. Озеро " - читать интересную книгу автора

подготовке, планированию или воображению. Я всегда взаимодействовала с тем
Накадзимой, который был в тот конкретный момент перед моими глазами.
Я полагаюсь только на свое реальное чувственное восприятие, на то, что
переживаю здесь и сейчас. И с этим ничего не поделаешь. Мне кажется, что в
этом мире больше нет другого такого же человека, как Накадзима, такого же
странного и необыкновенного, как он.
Я не встречала другого такого человека, который бы вот так же молча и
неподвижно стоял у ночного окна. Он изначально не доверяет тому миру людей и
сторонится его, держась аутсайдером. В его характере чувствуется что-то
печальное и одновременно сильное, что заставляет меня всегда пристально
всматриваться в него.
Сейчас мне кажется, что в те дни, когда я вот так смотрела на его
силуэт в окне, я была похожа на школьницу, по уши влюбленную без взаимности.
Мне хотелось навеки запечатлеть в памяти этот облик. Я думала только о том,
почему он настолько прекрасен там, в окне.
∙Тоскливо..."- подумала я, глядя вверх на сухие ветки деревьев.
Форма этих веток подобна раскрытой ладони с растопыренными пальцами,
сквозь которые пробивается слабый луч, свидетельствующий об окончании зимы и
наступлении весны.
Я каждый день проходила здесь и поэтому знала это место вдоль и
поперек. Вряд ли я напишу неудачную картину. Тем не менее я какое-то время
стояла там и думала, не упустила ли чего-нибудь важного. Пожалуй, это будет
картина немного грустная, но вместе с тем и радостная. Туманные и неясные
образы подобно прекрасной тени уже ложились на стену.

Тихиро-тян, ты идешь домой? - окликнула меня Саюри, которая и
предложила мне разрисовать эту стену.
Видимо, урок фортепиано как раз только что закончился. Вечером снова
нахлынет орава детей, а сейчас время перерыва.
Поддерживать ежедневно ритм жизни окружающих очень увлекательно, словно
ты путешествуешь.
- Да нет пока. Может, чайку? - предложила я.
- Боюсь, что на это у меня времени нет. - ответила Саюри.
У меня с собой были две заранее купленные баночки кофе. Я протянула ей
одну.
- Ты все еще увлечена тем парнем? Ну, тем, что необычный, худощавый и
ходит в какой-то институт для очень умных, - спросила Саюри.
- Да, я тебе уже немного рассказывала о нем. Накадзима. Он мне
нравится, и мы, похоже, стали встречаться.
- А что он изучает?
- Он рассказывал, что исследует хромосомы, но подробностей я совсем не
знаю. Сейчас он, кажется, пишет работу. Что-то там о двадцать первой
человеческой хромосоме и развитии синдрома Дауна... Все это так сложно.
Сколько он мне ни объяснял, все равно ничего не понятно. А пишет он
свою работу по большей части на английском, так что даже не смогу украдкой
ее почитать.
- Надо же, так сложно, что даже не запомнить. Я поняла, что ты совсем
ничего не знаешь. Однако это ведь самое важное в его жизни, а тебе до сих
пор ничего толком не известно.
- Да уж. Пожалуй, куда легче было бы, если бы он изучал ну хотя бы