"Сильвия Эштон-Уорнер. Времена года " - читать интересную книгу автора

деревьями и войти в эту комнату - в царство неприкрашенной действительности?
Наверное, ни одна работа не обирает человека так безжалостно, как моя. Можно
целый день простоять в прачечной и не пожертвовать ни одной своей мыслью. Но
преподавание раздевает догола. Проникает в плоть и кровь, хуже - вторгается
в душу. Оно выворачивает душу наизнанку, даже когда душа ушла в пятки.

Мой смятенный дух не дает покоя моему телу. Ощущение тревоги гонит меня
с места на место и заставляет бродить по классу, осторожно переступая через
пальцы рук и ног на полу. Что я, в сущности, такое? К какому миру, я
все-таки принадлежу? К волнующему миру красок и музыки, воспоминаний и вина
моя к миру грубой действительности, полному шипов и терниев? К миру фантазии
или... Маленькая ручонки отыскивают мои руки, тянут меня за халат - малыши
жаждут внимания, их жажда неутолима.
- Мисс Попоф, Твинни, моя сестра, она рисует на моем месте, - плачет
Твинни.
- Мисс Вонтопоп Блидин Хат, он не хочет учиться, - кричит Таме.
- Заставь его, - отвечает одна моя половина, в то время как взгляд
другой, снедаемой беспокойством; прикован к большому пароходу, величественно
выплывающему из гавани в открытое море, прочь от этой страны.
- Он не слушает!
- Заставь его слушать!
- Я ему объясняю, а он не слушает.
Обвинения Таме словно весть о спасении. Я старательно напрягаю слух.
Что-то говорит мне, что живая, необходимая, безопасная половина моего мира
находятся здесь, в сборном домике, где все кипит и клокочет.
- Таме, что ты сказал? - с беспокойством спрашиваю я.
- Блидин Хат, он не хочет учиться! Блидин Хат!
- Заставь его.
Еще некоторое время дети будут учить друг друга. Я занята.
- Можно его стукнуть или только учить?
Секунду я не знаю, что ответить, мой взгляд скользит по классу,
разлинованному солнечными лучами, и отыскивает наконец среди роя неугомонных
черноволосых малышей улыбающееся лицо Блидин Хата, который смотрит на меня и
на Таме с добродушием истинного маори - снисходительным добродушием,
вызывающий у меня зависть и восхищение. Я пробираюсь между партами, кубиками
и телами туда, где восседает этот маленький вельможа. Рта такой величины не
найдешь ни в школе, ни за ее стенами, и такой улыбки, конечно, тоже. Честно
говоря, совестно поднимать на него руку.
- Блидин Хат, почему ты не хочешь учиться? - осторожно спрашиваю я.
Он с удовольствием откидывается, кладет ногу на ногу, как настоящий
мужчина, и смотрит на меня с улыбкой, в которой столько мудрости, что мне
хватило бы ее на всю жизнь.
- Я? Потому что я немой.
Я взрываюсь оглушительным хохотом, мгновенье - и все малыши хохочут
вместе со мной. Нет больше перед глазами картины: чистенькая прачечная, мои
руки в мыльной пене, зато голова полностью в моем распоряжении. Нет больше
перед глазами еще одной картины, которую вновь и вновь рисует мое
воображение: огромный пароход. Мне все равно, сколько вокруг миров, я
забываю о споре, который постоянно веду сама с собой. Я полностью
растворяюсь в настоящем и весь следующий час учу малышей, но эта работа, как