"Сильвия Эштон-Уорнер. Времена года " - читать интересную книгу автора

воспринимается как дезертирство и отказ от борьбы, концовка романа
проникнута надеждой вновь вернуться к любимому делу, к детям.

Весна

Мне нужен только порыв вдохновенья*
______________
* Все стихотворные цитаты и эпиграфы в переводе И. М. Левидовой.

Дж. М. Хопкинс, стихотворение 76


[Image002]


- Что случилось, что случилось, малыш?
Я встаю на колени, теперь мы одного роста, и я треплю его по
подбородку. Слезинки выливаются из огромных карих глаз и текут по щекам.
- Они... они наступили на мою больную ногу... взяли и наступила. Они.
Я опускаюсь на низенький стул, сажаю малыша на колени и прячу его
черную голову у себя под подбородком.
- Ну-ка... ну-ка... посмотрите на моего славного мальчика.
Но по ночам, лежа в своей узкой постели, вдали от неразберихи и бурного
веселья приготовительного класса, я сама становлюсь малышом. Прежде чем
погасить свет и открыть окно, я достаю фотографию. Она истерта подушкой,
захватана пальцами, полита слезами, и все-таки лицо мужчины еще живо. Я
угадываю в нем все знакомые оттенки настроения и нежность, которое так
жаждет мое сердце старой девы. Но воспоминания лишь торопят слезы. Юджин
больше не сажает меня на колени, не прячет мою черную голову у себя под
подбородком и не говорит: "Ну-ка... ну-ка... посмотрите на мою славную
девочку".
Вот уже столько безгрешных лет.

А к нам снова пришла весна и снова вдохнула в нас жизнь, и утром, когда
я, покончив со всеми приготовлениями, спускаюсь по ступенькам заднего
крыльца, мой взгляд останавливается на дельфиниумах. Они наводят меня на
мысль о мужчинах. Так пышно они расцветают летом, так стремительно осыпаются
зимой, так безоглядно вновь рвутся к небу в пору роста, что в моих глазах
они олицетворяют любовь. Сейчас они еще дети, но я не могу забыть, как
явственно напоминает пронзительная голубизна их цветов просветленную
страсть. Моя жизнь до того убога, что я заранее ослеплена предстоящим
голубым пиром, голубым праздником, который приходит с ними в мой сад. Без
всяких видимых причин я разражаюсь слезами. Какая непозволительная роскошь -
пожалеть себя! Какая радость плакать весной!
Но, увы, это удовольствие быстротечно, и скоро я уже только шмыгаю
носом. Хватит, пора успокоиться, надо вымыть лицо и снова напудриться. И,
пожалуй, выпить бренди, чтобы заставить ноги повиноваться. Но когда я во
второй раз спускаюсь по ступенькам, мне все равно трудно пройти мимо нежных
побегов дельфиниума. Они столько могли бы рассказать. В них столько
мудрости, что кажется, будто они постигли все тайны бытия.