"Рахим Эсенов. Эхо подвига " - читать интересную книгу автора

153

связь с подпольем и местными патриотами, вела агитационно-разъяснительную
работу в гарнизонах противника, выпускала и распространяла среди населения
листовки, сводки Совинформбюро, газеты, проводила собрания и беседы, даже
устраивала концерты, выступления художественной самодеятельности.
Гитлеровцы после прекращения существования "Ост-мусульманского
батальона СС" не замедлили прислать в Юратишки новое подразделение,
насчитывающее тысячу эсэсовских карателей. Наше командование придавало
исключительно важное значение станции и гарнизону в Юратишках, превращенных
врагом в укрепленный опорный пункт, через который шел поток эшелонов с живой
силой и техникой. Да и сам гарнизон, самый крупный в округе, сковывал
действия партизан. Неслучайно эта станция приковывала внимание "Неуловимых",
она фигурировала в блокноте и в донесениях разведчика.
Так вот о партизанских буднях Ага Бердыева многое поведал его блокнот,
небольшой, с красноармейскую книжку, всего в пятьдесят листочков. Но они
проливают свет на многие неизвестные страницы биографии советского
разведчика. Словом, мал золотник, да дорог. Дорог тем, что донес до наших
дней правду о войне, правду о подвиге советского человека, спасшего мир от
фашизма.
Кстати, блокнот вдохновил моего друга, поэта Байрама Джутдиева,
создавшего стихи, которые так и называются "Блокнот Ага Бердыева". А
Бердымурат Бердыев, известный певец и композитор, но мало кто знает его как
родного племянника разведчика, положил эти стихи на музыку. Есть здесь такие
строки:

Бумага старая хрупка,
Что здесь.. Есенина строка,
Вот чей-то адрес - по нему,
Он не напишет никому.

Действительно, блокнот открывается знаменитыми есенинскими словами. Я
привожу их в таком виде, в каком они записаны рукою Ага Бердыева: "Когда б
шепнула рать святая: "Оставь ты мир! Живи в раю". Сказал бы я: "Не надо
рая - верните Родину мою". Внизу - "Ровно, Луцк, Нарва..." Вероятно, в этих
местах Ага записал строки Есенина.


154

Не знаю, как немцы относились к поэту, но достоверно одно, что в ту
пору в официальных кругах наших его не очень-то жаловали. Конечно, за чтение
Есенина у нас сроков не давали, но его стихи почти не печатались с конца
двадцатых годов.
В блокноте немало русских фамилий, видимо, кто-то из новых знакомых
разведчика, с которым пересеклись его пути-дороги вдали от Родины, дал
почитать ему есенинскую книжку, и он записал после по памяти (потому неточно
воспроизведены слова поэта) взволновавшие его поэтические строки.