"Сергей Есенин. Летние каникулы. {sex}" - читать интересную книгу автора

углубления. Тогда и прогнулась и направила его рукой, благодаря чему он
стал скользить по моим нежным губкам. В этот момент инструмент Клима
был огромен, его основание было сильно утолщено. Почувствовав
инструментом влажную щель, Клим направил свой инструмент во внутрь ее,
но не стал вгонять его со всего разгона, боясь причинить мне боль,
делая малые движения взад и вперед постоянно всовывал его все глубже и
глубже. Наконец утолщение прикоснулось вплотную к моим губкам,
растягивая их, а огронная,блестящая головка сильно упиралась во что-то
твердое внутри меня. Я почувствовала это и пошире расставила ноги, а
руками сильно раздвинула натянувшиеся губки, давая возможность
инструменту войти еще глубже, хотя мне было немного больно. От быстрых
толчков утолщение инструмента погрузилось в мое тело и я с блаженством
почувствовала как сильно растянувшиеся губки плотно обхватили
утолщение. В этот момент инструмент почти с силой выйдя из меня
вонзился вновь, щекотя что-то внутри меня. От полноты чувств ощущения
блаженства я стала терять сознание, но Клим плотно держал меня за
бедра, как бы надев меня на кол. В этот момент наступило безсилие.
Очнувшись, я почувствовала как что-то теплое пульсирует во мне. Мы оба
были в оцепенении сладострастия, движения прекратились, мы некоторое
время стояли неподвижно, не имея сил двинуться, наслаждалмсь этим
явлением. Приведя в порядок свою щель и инструмент Клима, мы оделись.
Клима отозвали в приход и наши занятия с ним закончились. Больше я не
виделась с Климом.
Так, как брат Петр отсуствовал, то я проводила время в прогулках по
саду и за чтением книг, думая об инструменте Клима. В один из жарких
дней я читала в жаркой гостинной книгу и незаметно уснула, а так как
было очень жарко, я была совершенно голая - укрылась только простыней.
Проснулась я от ощущения на себя чьего-то взгляда. Осторожно приоткрыв
глаза я увидела дядю Джима, стоящего надо мной и пристально смотрящего
на меня. Взгляд его был устремлен не на лицо. Проследив за ним, я за-
метила, что простыня сбилась, обнажив мое тело до живота. Однако дядя
Джим не видел что я проснулась и наблюдаю за ним. Мгновенно поняв, что
это прекрасно, я как бы во сне сделала движение ногами и широко рас-
ставила их, давая возможность дяде Джиму увидеть всю прелесть между
ног. В полумраке я увидала, как дядя Джим вздрогнул, но не пошевель-
нувшись и присмотревшись я увидела что дядя Джим одет в жилет, который
на животе как-то неестественно оттопырен. Поняв, что это топыриться
готовый инструмент, сознавая прелесть своего тела и желая еще больше
развлечь дядю, я движением руки сбросила с себя простынь, обнажив пол-
ностью свое тело. Постояв в неподвижном оцепенении, дядя Джим не спус-
кая взгляда с раздвинувшихся губок, из которых выглядыва нежный розо-
вый глазок, развязав пояс своего халата и выпустив на свободу свой ин-
струмент вдруг стремительно бросился ко мне и к моему удивлению приль-
нув и раздвинув шире губки своими губами к влажному рубиновому глазку,
втянул его в рот и начал ласкать языком. Ни с чем не сравнимое чувство
охватило меня. Первые минуты я не шевелилась, но по мере того, как от
ласки дяди желание во мне все возрастало, я несколько раз тихо шевель-
нулась, желание возросло так, что я забыла про осторожность, прижала
голову дяди к себе сильнее. Почувствовав мое прикосновение, дядя Джим
смело протянул руки к моим грудкам и найдя набухшие соски начал их