"Ильяс Есенберлин. Шестиглавый Айдахар ("Золотая орда" #2) " - читать интересную книгу автора

плато Устюрт, выводила к иранским городам, стоящим на берегу Хазарского
моря.
До Узбек-хана мало кто из купцов отваживался пользоваться этими
тропами. Безводье, отсутствие мира на землях, через которые приходилось
идти, заставляло караванбаши выбирать иные пути.
Но чем спокойнее становилось в Золотой Орде, тем оживленнее делались
эти дороги Шелкового пути. Казалось, этому благоденствию никогда не
наступит конец, и вечно будут идти своей мерной, неторопливой поступью
бесконечные вереницы верблюдов по просторам Азии, и гортанные крики
погонщиков, смешиваясь с тонкой степной пылью, будут глохнуть, теряться в
дрожащем знойном мареве.
Но всему приходит конец. В год коня (1354) Османская Турция захватила
пролив Дарданеллы и тем самым закрыла единственные ворота, ведущие в
Средиземноморье.
Минуло еще несколько десятилетий, и Хромой Тимур, разгромив тумены
золотоордынского хана Тохтамыша, обрубил вторую ветвь Шелкового пути.
Великое дерево засохло. Еще совсем недавно шли здесь караваны и звенели
человеческие голоса, а теперь окрест лежали заброшенные поля, разрушенные
селения. В золе и пепле медленно умирала могущественная и богатая столица
Золотой Орды - город Сарай-Берке. И ее не пощадил Хромой Тимур.
Морские державы той эпохи - Испания и Португалия - начали искать иные
пути к богатствам Индии и Китая. Они нашли их, и постепенно забылось былое
величие Шелкового пути. Лишь летописи и легенды донесли до нас рассказы о
той поре - удивительные и противоречивые, полные глубокой правды и
красочного вымысла.
Но до гибели Шелкового пути с времен Узбек-хана оставалось долгих
двести лет, и ни один провидец не смог бы тогда предсказать его печальную
участь. А пока по нему шли и шли бесконечной чередой караваны и баснословно
богатые купцы зарывали на его обочинах клады, чтобы скрыть свои истинные
доходы от золотоордынских сборщиков пошлины.
Богатели купцы, богатела и Орда. Особой благосклонностью Узбек-хана
пользовались купцы-мусульмане. И дело было даже не в том золоте, которое
поступало от них в казну. Другое заставляло его всячески поощрять купцов и
приближать наиболее знатных к себе. Они превратились в глаза и уши хана.
Кто, как не вечные странники, лучше других осведомлен, что творится в том
или ином государстве, улусе, городе? И купцы не жалели денег и подарков,
когда надо было развязать чей-нибудь язык, так как знали: Узбек-хан щедро
платит за каждую важную новость.
В мирное время купцы-мусульмане были лазутчиками хана; когда же
появлялась необходимость, они снабжали его войско оружием и верховыми
лошадьми. Им принадлежало право доставлять на строительство дворцов и
мечетей поделочные камни, еду и одежду для рабов, через них доставались
самые дорогие ковры, золотые и серебряные украшения из разных концов света,
индийский чай и китайский шелк.
...Отбросив в сторону кинжал, Узбек-хан поднялся с постели и, бесшумно
ступая по ковру, прошелся по юрте.
Сон не забывался. Он уже не пугал, но хану было не по себе. Неужели
настолько несправедлив мир, что не дано человеку до конца почувствовать
себя счастливым?
Хан вдруг понял, что совсем не случайно вспомнилось ему далекое. Все