"Ханне Эрставик. Любовь " - читать интересную книгу автора

комбинезон, глядя на какой-то плакатик.
Очутившись в тепле, она чувствует, как же замерзла: ноги, попа, шея.
Вслед за ним она проходит в глубь вагончика и садится, куда он
указывает. Они в общей комнате, здесь стоят серый стол и зелено-пятнистый
диван в форме подковы. Над ним по всем трем сторонам - окна, занавешенные
гардинами: пожар в джунглях и попугаи немыслимых цветов.
- Надо же, как просторно, - подает голос Вибеке. - Настоящий маленький
дом. Давно не бывала в таком. А ведь по большому счету здесь есть все, что
нужно. Функциональный минимализм.
Она задирает голову. На потолке над столом скотчем наклеен плакат:
солнце в небе, оранжевый диск в центре сине-зеленого поля.
Он стоит в кухонном уголке и изучает содержимое шкафа, высматривает
что-то, свет падает снизу и затеняет лоб от глаз и выше.
- Мне очень нравятся такие совмещенные кухни-столовые, - говорит она. -
Можно готовить и одновременно принимать участие в общем разговоре.
- Похоже, кофе только молотый, - отвечает он, наливая в чайник воду.
Прекрасно, говорит она. И думает, как легко навести здесь уют: сшить
для подушек чехлы в одной гамме, снять безвкусные, аляповатые занавески и
поменять их на что-нибудь простое, одноцветное и пропускающее свет. Ну и
плакат этот чудовищный убрать.
Полка над окном уставлена книгами. Вибеке наклоняет голову и читает
названия. Таких авторов она не знает. Все мужчины.
Она рассматривает его. И вдруг черты лица проступают яснее и четче.
Лицо склонного к рефлексии человека, думает она. Классический тип. Он
пробуждает в ней солнечные видения: они на бескрайнем пляже, зима, они одни,
она тихо бежит краем прибоя, он смотрит на нее, он видит ее насквозь, он
мудрый, теплый.
Он вставляет вилку в розетку над крохотным кухонным столом, включает
чайник. Распахивает шкафчик, достает две кружки, они звякают друг о дружку,
когда он ставит их на стол.
Он по-настоящему красив, думает Вибеке.

***

Юну снится, что они с Вибеке идут домой. Заходят в огромный двор
блочного дома, того, где жили прежде. Только нападал снег, белый покров
высветляет темный колодец двора. Они идут к самому дальнему подъезду. Вибеке
шагает как ни в чем не бывало, будто не замечая, что все звуки смолкли. Все
почтовые ящики в подъезде раскурочены. Словно дом необитаем, никто в нем не
живет и почту не получает. Вибеке преспокойно отпирает замок, ее ничто не
смущает. Весь ряд ящиков заваливается вперед с неприятным клацаньем. Все
происходит в тягучем темпе. Юн слышит шаги спускающегося по лестнице
человека. Он был уверен, что в доме ни души, но теперь кто-то идет к ним.
Они ждут, замерев. Это сосед снизу, он говорит, что наверху солдаты.
Прошептав это, он крадучись ускользает к себе. Они идут наверх, молча, очень
медленно, но не сбивая шага и не таясь. Дверь в квартиру открыта. Они
заходят. Там темно. На кухне сидит человек в форме и ест. Это его, Юна,
отец. Светит лампочка, она висит прямо над столом, точно над едоком. Он
поглощает жирный сыр, ветчину ломтями. Вокруг стоят и сидят все-все соседи.
Масло. Белые булки. Он отрубает толстенные куски сыра. Это их последняя еда.