"Барбара Эрскин. Дитя Феникса Часть 2" - читать интересную книгу автора

У обоих в этот момент перед глазами возник образ королевы. Элейн
кивнула:
- Я и не хочу покидать этот остров. Не теперь, во всяком случае. Пока
не родится ребенок и не разгладится мое лицо.
Чтобы ее больше не мучил страх остаться некрасивой, король вскоре
прислал ей венецианское зеркало. Она часами сидела перед ним, глядела на
свое лицо и ощупывала кончиками пальцев нежную новую кожу вокруг подживающих
рубцов. Она плакала, а Энни ее журила:
- Они пройдут, обещаю вам. Вот новая мазь, которую я приготовила. Она
смягчит кожу и разгладит рубцы. Вы опять будете красивой.

XV

Через три дня после отъезда короля лорд Файф привез на остров леди
Ронвен. Кроме того, он привез Элейн дары: много дорогого шелка, гребни из
слоновой кости для ее волос, которые и в самом деле отрастали, и маленький
молитвенник. Поцеловав ей обе руки, он отбыл.
Через восемь дней она родила. При родах присутствовали и помогали ей
Ронвен, Дженет и Энни. Все прошло легко и быстро. Священник, доставленный в
замок из Кинроса, нарек новорожденного Джоном. Младенцу было отпущено всего
семь часов жизни.


Книга третья

1244-1250


Глава семнадцатая

I

Лондон. 1244
В доме на Грейсчерч-стрит было темно, мрачно. Небо над ним заволокло
черными тучами. В небольшом, узком дворике слышались раскаты грома, лил
дождь. Его тяжелые капли лупили по лужам. Струи воды бежали к сточной канаве
на улицу, по которой несся стремительный поток, увлекая с собой всяческий
мусор. Был полдень, но в доме горели свечи.
Роберт де Куинси стоял у стола, держа в руке документ, скрепленный
печатью короля Англии.
Элейн, застыв у камина, смотрела на бумагу, не делая при этом никакой
попытки подойти и взять ее у него из рук.
Роберт положил документ на стол.
- Вот, как я и обещал. Разрешение на свидание с твоим братом Граффидом
в Тауэре.
- Благодарю.
У Элейн выросли новые золотисто-рыжие волосы. Они были такие же пышные,
как прежде, и завивались локонами. Но теперь по золоту проступали серебряные
нити, хотя ей было всего двадцать шесть лет. Лицо ее осталось таким же
прекрасным, только высоко на лбу едва был заметен небольшой шрам - след от