"Василий Ершов. Таежный пилот (Мемуар)" - читать интересную книгу автора

*****

Полетели однажды в Маковское. Это деревня постарше Енисейска,
первопроходцы вышли на Енисей именно из Маковского, они же и основали наш
городок.
Посадочная площадка в Маковском - минимальных размеров для посадки на
колесах. Нужен точный расчет при заходе на посадку над частоколом торчащих
пихт и листвяков, а перед самым торцом - еще и высокая городьба от коров, по
местному, поскотина. Над нею надо было проходить невысоко, и этим
тренировался глазомер и вырабатывалась пилотская твердость духа.
Командир, с которым в этот раз довелось лететь, был сложного характера,
одна из черт которого явственно выпирала: у него всегда был кто-то виноват.
А он, естественно, всегда прав.
Сделав полагающийся круг над площадкой, мы увидели, что конус
ветроуказателя висит, чуть пошевеливаясь: ветерок был метра два-три в
секунду. Но если заходить против ветра надо было через лес и эту поскотину,
то с маленьким попутничком можно было зайти через прилегающую с другого
торца болотину. Пилотировал капитан, я, как положено, мягко держался за
управление, за чем он очень строго следил.
Заход он построил корявенько, не успел погасить скорость. Я подсказал,
он цыкнул: человек страшно не любил, когда ему указывают.
Ну, сажай сам, я помолчу. Яви мастерство.
Командир, видя, что скорость велика, пораньше выпустил закрылки,
самолет вспух; стало ясно, что намечается перелет. Он заломил скольжение,
чтобы энергичнее потерять высоту. Но вблизи от нескольких торчащих на
болотине сухих листвяков не выдержал и выровнял машину раньше времени, так и
не добившись исправления траектории снижения.
Земля набегала, скорость была чуть больше расчетной, самолет шел чуть
выше чем надо, попутный ветерок подгонял, самолюбие не позволяло дать газу и
уйти на второй круг; он додавил машину и приземлил ее на скорости, на два
колеса. Поскотина приближалась, внутри все сжалось: выкатываемся!
Метров за пятьдесят до поскотины командир, в отчаянной попытке
замедлить бег, резко дал ногу и зажал тормоза. Опустившийся было хвост
мотанул на сто восемьдесят, крыло накренившейся машины чиркнуло по земле,
самолет затрясло, и в туче пыли мы остановились хвостом вперед.
Как выдержали амортстойки, одному богу известно. Перепуганные пассажиры
выскочили из машины, за ними выскочил капитан, обежал лайнер, осмотрел
законцовку крыла... царапины... обошлось...
Я вышел следом, внутри все тряслось. Капитан подбежал ко мне с белыми
глазами и с гневом произнес сакраментальную фразу:
- А ты чего смотрел?
Я потом подобные слова от иных капитанов слышал не раз. Да и только ли
я.
Особенностью Ан-2, как и всех самолетов с хвостовым колесом, было
стремление машины юркнуть в сторону и развернуться, особенно, когда на
пробеге пилот чуть упускал прямолинейность движения. Я подобных картин
насмотрелся еще в летном училище и всегда старался строго выдерживать
направление; бог меня миловал от подобных казусов.
А тут я увидел, как командир использовал этот, видимо, привычный ему
способ, для предотвращения выкатывания.