"Василий Васильевич Ершов. Страх полета" - читать интересную книгу автора

в углу, но ему указали на другую, возле окна, с раскаленной батареей под
боком. В старом экипаже спальные места давным-давно были распределены, и
никто не нарушал установленного порядка. Самое неудобное место
предназначалось для переменного состава. Второй пилот молча прикрыл радиатор
запасным ватным одеялом, лег на прогнувшуюся ископаемую койку с панцирной
сеткой и быстро задремал. Он, видать, тоже неважно спал нынче ночью. Дело
молодое...
Через двадцать минут дверь скрипнула, и в номер грузно шагнул старый
бортинженер, распространяя запах холода, чуть разбавленного керосином.
- Привет всем! Жду, жду... никого нет. Утром звонил на метео - обещали
вроде погоду... а тут вас что-то нету. Ну, связался по УКВ: задержка, как
обычно. Дождался, пока почту загрузят, опечатал, сдал. Девчонки в столовой,
а я что-то есть не хочу, лучше подремать.
- Заправки сколько?
- Да не густо. Зажимать стали: залили точно по расчету, двадцать тонн.
Заначки теперь никто не оставит.
- Аккумуляторы как?
- Дохленькие. Дал команду снять и унести в тепло.
- Да уж... старье.
А мы что - не старье? Тоже вот в тепле отсиживаемся.
Завязался неторопливый разговор давно и хорошо знакомых людей,
вынужденных вместе коротать время в безделье.


x x x


Бортинженер Петр Степанович Сергеев был из старых техников. Он не
кончал авиационного института, а прямо из училища был приставлен к гайкам и
накрутился их всласть, любовно обихаживая нежные внутренности железных птиц.
Он восхищался изобретательностью конструкторов, сумевших в малом объеме
уместить так много изящных в своем совершенстве агрегатов, он восторгался
сложностью взаимодействия тщательно подогнанных друг к другу частей, с
удовольствием изучал их работу, поражался умению инженеров при отказах
матчасти определять диагноз, сопоставляя факторы и отсекая лишние из них,
как врач диагностирует организм пациента и разрабатывает план лечения.
Когда доходило собственно до самого процесса лечения летающего корабля,
Петр Сергеев был на своем месте: вряд ли кто лучше него мог так быстро,
четко и рационально отсоединить, отключить, отвести в сторону мешающие
органы, добраться до больного агрегата, заменить его, вновь подключить,
подсоединить, законтрить и проверить все, к чему прикасалась рука, оставить
место ремонта в первозданной чистоте, пересчитать и разложить по местам
инструмент, чтобы, не дай бог, чего не забыть. И самым большим удовольствием
было - обгонять агрегат, проверить его работу, убедиться, что машина
здорова, - и, наконец, подписать документ.
Сергеев привык работать с железом в любых условиях. Ему доводилось
замасленными заледеневшими руками крутить гайки и на пронизывающем ветру, и
под дождем, и в мороз, и под струей горячего воздуха из бензиновой печки, -
с согнутой мокрой спиной, затекшей от неудобной позы, с вывернутой в
немыслимое положение шеей, с замерзшими даже в унтах ногами.