"Василий Ерошенко. Лидер 'Ташкент' " - читать интересную книгу автора

комсомольская путевка: медицинская комиссия не допустила его к экзаменам по
состоянию здоровья. Мы с Сергеем Шипулиным очень переживали за приятеля.
Нам-то повезло до конца. Осенью 1926 года мы стали курсантами
Военно-морского училища имени М.В. Фрунзе.
Учиться было нелегко, давала себя знать недостаточная
общеобразовательная подготовка. К тем, кто пришел с комсомольской путевкой,
как и к поступавшим в училище краснофлотцам, экзаменаторы приемной комиссии
относились снисходительно. Рассчитывали, очевидно, на то, что сознательное
отношение к учебе, большое желание стать командирами Красного флота помогут
нам одолеть "гранит науки", как принято было тогда говорить.
Мы действительно вгрызались в этот "гранит", не щадя себя. Нередко
сидели над учебниками и по ночам. И все-таки не раз брало сомнение:
постигнем ли всю премудрость, входившую в программы? Училище имени М.В.
Фрунзе официально стало считаться высшим несколько позже, но фактически уже
тогда давало знания в объеме высшего военно-морского учебного заведения.
И это несмотря на то, что многое в оборудовании классов и кабинетов
относилось ко вчерашнему дню военно-морской техники. Смешно вспомнить: не
было даже гирокомпаса - только магнитный. Состояние училища в двадцатых
годах не могло не отражать технической отсталости и бедности страны,
только-только оправившейся от хозяйственной разрухи и лишь начавшей набирать
силы для могучего рывка вперед.
Но если бедновато было с техникой, то подлинное богатство училища
составляли его преподавательские кадры. Здесь собрались опытнейшие моряки и
видные ученые, люди большой культуры, представители лучшей части старого
флотского офицерства. Гордясь славной морской историей России, они
беззаветно любили флот, корабельную службу. Наверное, любовь к флоту и
помогла им, в большинстве выходцам из дворян, найти свое место в новом,
советском обществе.
Помню откровенный рассказ одного из старейших преподавателей Леонида
Григорьевича Гроссмана о том, как он после революции ушел было с флота, но
затосковал без любимого дела. Он нашел в себе силы вернуться и стал
наставником советских морских командиров. Именно наставником, а не просто
учителем, потому что Гроссман не только великолепно знал свой предмет, но и
умел увлечь им молодежь, поддержать и развить у нас интерес к будущей
профессии.
Мы чувствовали у наших педагогов горячее желание сделать нас
образованными военными моряками, энтузиастами флотской службы. На всю жизнь
я сохранил глубокую благодарность преподавателю мореходной астрономии М.В.
Никитину, девиатору С.И. Фролову, математикам М.Ф. Ляскоронскому и Р.А.
Холодецкому и другим моим учителям. Им я обязан и тем, что, несмотря на
существенные пробелы в школьной подготовке, вышел из училища с достаточными
для службы знаниями, и тем, что окончательно утвердился в своем морском
призвании. Большое влияние имел на всех нас и начальник училища Юрий
Федорович Ралль, потомственный моряк, участник боев с белогвардейцами и
интервентами на Балтике, а в дальнейшем - известный советский адмирал. Он
был очень близок к курсантам, проводил много времени со своими питомцами.
Особое место занимал среди наших учителей преподаватель морской
практики Никита Дементьевич Харин. Бывший корабельный боцман, он приводил
нас в восхищение уже своей колоритной внешностью морского волка -
богатырский рост, могучие грудь и плечи, широкое обветренное лицо с никогда