"Венедикт Ерофеев. Дневник. Записки сумасшедшего." - читать интересную книгу автора

с первого по десятый класс включительно...
И даже получением аттестата она в некоторой степени мне обязана...
Нет, нельзя сказать, чтобы я действительно питал к ней нежные чувства... А
детское увлечение постепенно улетучилось...
Просто - мы несколько откололись от основной массы школяров и в 10-м
классе были водонеразливаемы, совершенно не поддерживая связи с классом...
Откровенно говоря, меня пленяли ее хулиганские выходки на занятиях, тем
более что я поражал всех скромностию и прилежанием... А после инцидента с
ком. билетом она уже бесповоротно стала кумирить в моих глазах... хотя в
школе слыла легкомысленной идиоткой с проституционными наклонностями...
Меня же лично мало интересовали ее наклонности... Я даже не удивлялся ее
провалу при поступлении в институт и слишком легкомысленному восприятию
этого провала. Меня взбесило только ее исчезновение из Кировска как раз в
момент моего триумфального возвращения, - я даже не мог похвастаться перед
ней поступлением в Величайший.
С первых же групповых занятий в университете меня несколько заинтересовала
Ант. Григ. - "усеченная и сплюснутая Ворошнина" - и я искренне ее
возненавидел...
В декабре, признаться, я был несколько ошарашен письменными извещениями
Бориньки о привлечении Ворошниной к суду за недостойность...
Тем более, что после "самоповешения" отца она должна была несколько
охладить свой пыл...
Прибыв на зимние каникулы, я с удовлетворением воспринял экстренное
сообщение Фомочки, весь смысл которого сводился к тому, что он (т. е.
Фомочка) - может быть, единственный представитель мужской половины
Кировска, не испытавший удовольствия покоиться на пышных прелестях моего
кумира... и сразу же вслед за этим сообщение Бориньки о том, что
соревноваться с Ворошниной в изощренности мата не решается сам Шамовский...
Я без промедления благословил ее выносливость и изобретательность...
...И единственное, чего я опасался теперь, - случайного столкновения с
ней...
Последнее, может быть, и не состоялось бы вообще, если бы 1-го февраля
Бориньку, Минечку и Витиньку не пленило звучание одного из шедевров
индийского киноискусства.
Сказать откровенно, я слишком туманно воспринимал трели Бейджу Бавры,
потому что беспрерывная трескотня соседок, циничная поза сидящей справа
Ворошниной - и вследствие этого тоска по цивилизации убили во мне
способность к восприятию классических творений джавахарлаловых подданных...
Назавтра Витинька, удовлетворенно зубоскаля, констатировал: "Ерофеев дико
смутился, когда увидел, что Ворошнина покинула веселые передние ряды и в
сопровождении трех подозрительных девиц двинулась прямо по направлению к
нему, презрительно окидывая взглядом переполненный кинотеатр и
неестественно кривляясь"...
Правда, Витинька одновременно выражал сожаление в связи с тем, что они
втроем вынуждены были внять вызывающе деликатной просьбе Ворошниной
"поменяться местами" - и бросить меня на произвол пьяных девиц...
И я, признаться, тоже сожалел... Во всяком случае, меня не восхищала
перспектива в продолжение двух часов вдыхать запах водки и пережженных
семечек изо рта Ворошниной, невообразимо краснеть и деликатно приобщаться
к ее бесстыдной и стесняющей позе... Впрочем, я покинул кинотеатр