"Виктор Ерофеев. Лабиринт Один" - читать интересную книгу автора

праздником!). Столица остается призрачной, ирреальной, никакой. Можно
сказать, что нет разницы, существует она или не существует. Людмила
выписывает из Петербурга духи, но она к столице также равнодушна. Итак,
город ничему не противопоставлен. Поэтому все, что творится в нем, получает
значение нормы. Сравнивать не с чем. Володин с Передоновым заводят, правда,
разговор о своих родных местах, но он немедленно превращается в
бессмысленный гастрономический спор. Лишенный "малой родины", больше того,
биографии (читатель лишь вскользь узнает о семье и прошлом Передонова),
герой, наравне с другими персонажами, живет в городе, который воплощает
собой обобщенную бытовую декорацию жизни, то есть становится символом
реального мира. Таким образом, из романа изгоняется, если можно так
выразиться, пространственная (а не только временная, обращенная к будущему)
надежда.
И еще об одном уничтожении надежды. В каком-то смысле "Мелкий бес"
можно рассматривать как роман о надежде Передонова, благодаря помощи
Варвары, получить место инспектора. Хотя все мысли Передонова крутятся
вокруг желанного места, его надежды равны нулю с самого начала. Ясно, что
Варвара не способна добиться места для Передонова, но она рассчитывает выйти
за него замуж, растравляя эти надежды (посредством подложных писем княгини).
В результате роман о надежде превращается в роман о гнусном надувательстве.
Надежда становится как бы тождественной обману.
В отличие от роли провинциальной среды, значение национального аспекта
не столь однозначно. Роман богат национальной спецификой. Действие
разворачивается в атмосфере, которая порождена веками национальной истории.
Взаимоотношения между сословиями, людьми, их привычки, обряды, суеверия,
наконец, язык - все это отмечено "местным колоритом", и "русский дух" романа
не спутаешь ни с каким другим. В "Мелком бесе" Сологуб создал свой образ
России, образ нелестный. Образ кондовой, тяжелой, неподвижной страны. В
какой-то степени можно говорить о карикатуре. Образ России, созданный
Сологубом,- это образ страны, у которой нет будущего, потому что в ней, по
Сологубу, нет сил, способных к творческой деятельности. Автор сам употребил
в предисловии к роману понятие "передоновщина", которое по аналогии с
"обломовщиной" способно приобрести характер национального мифа. Но этот миф
гораздо мрачнее не только "обломовщины", но и гоголевских "мертвых душ", ибо
в поэме дан светлый образ России, преодолевающей наваждение
("птица-тройка"). У Сологуба опять-таки нет противопоставления "данного" -
"идеальному". Его образ России тождествен самому себе. И если в гоголевской
поэме души мертвы и неподвижны, то у Сологуба вместо некрополя царство
безумия. В нем верховодит недотыкомка. Она неистребима.
В этом отношении локальное время (90-е гг.) не имеет решающего
значения. Роман несет черты не какого-то определенного времени, а
безвременщины, понятия, характерного для различных периодов русской истории.
В романе безвременщина торжествует над временем. Можно даже сказать, что,
согласно концепции романа, безвременщина - это константа национальной
истории.
Говоря о социальных истоках "передоновщины", можно также указать на то,
что сологубовское решение этой проблемы отличается от традиционной критики
реакционного мракобесия. Здесь перед нами есть параллель в лице "человека в
футляре". Беликов порожден общественной несвободой. Достаточно рассеяться
страху, отменить бюрократические порядки и авторитарный произвол, как