"Виктор Ерофеев. Лабиринт Один" - читать интересную книгу автора

"Мертвых душ" (посещение героем разных лиц с одной целью).
______________
* Это отчетливо ощутили писатели-современники (в частности,
Горький и Блок), отмечавшие общественную ценность романа и образа
Передонова. Социальная типичность этого образа дважды нашла свое
отражение в работах Ленина (см.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений.
Т.23.- стр.132; Т.24.- стр.221).

Передонов обходит влиятельных особ города. В описании этих визитов, в
рассуждениях и манерах "отцов города" собрано множество признаков локального
времени. Ведутся разговоры, в частности о воспитательном значении смертной
казни, книге некоей г-жи Штевен, роли дворянства в обществе и т.д. Если
суммировать оценки повествователя и принять во внимание его
саркастично-иронический тон, то повествователь выходит достаточно
"прогрессивной" фигурой. Но вместе с тем это, по сути дела, безнадежный,
бесперспективный "прогрессизм".
Социальные изменения, желанные автору, приобретают утопический
характер, причиной чему является мысль о неизменности "низкой" человеческой
природы. Слова Передонова о будущей жизни через двести-триста лет пародируют
чеховские мечты:

"- Ты думаешь, через двести или триста лет люди будут работать?..
Нет, люди сами работать не будут... на все машины будут: повертел
ручкой, как аристон, и готово. Да и вертеть долго скучно".

Собеседник Передонова - Володин радостно подхватывает эти слова, но
грустит о том, что "нас тогда уже не будет".

"- Это тебя не будет, а я доживу",- возражает Передонов.
"- Дай вам Бог,- весело сказал Володин,- двести лет прожить да
триста на карачках проползать".

Вся эта сцена - профанация философии надежды. Пелена нелепости
заслоняет собою радужные мечты.
Декорации провинциального города, рассадника сплетен, слухов, клеветы
и, можно добавить, дикости, имеют важное, но вовсе не принципиальное
значение. В романе нет противопоставления "нашего города" иной форме
существования, в частности, столичной жизни, столь яркого в "Трех сестрах"
(кстати, любопытно отметить, что у Сологуба тоже три сестры). В чеховской
пьесе провинция корчится от собственной нелепости, зато столичная далекая
жизнь обретает некий загадочный смысл. Вопрос не в том, что Чехов разделяет
мнение своих героинь относительно столицы, а в том, что у чеховских сестер
сохраняется пусть иллюзорное, но достаточно отчетливое и играющее роль
метафоры философии надежды противопоставление "подлинного" (принимающего
образ столичной жизни) существования - "неподлинному", "данного" -
"идеальному", к которому направлены помыслы. У Сологуба для героев не
сохраняется подобного напряжения. Мир столицы, где живет мифическая княгиня,
от которой зависит место инспектора для Передонова и куда сам герой ездит
для встречи с ней, не носит характера противовеса (ср. также "Госпожу
Бовари", где поездка Эммы не то чтобы в Париж, но даже в Руан оказывается