"Виктор Ерофеев. Роскошь" - читать интересную книгу автора

стремительно вознеслась в конце сороковых - начале пятидесятых годов и с тех
пор светила, а когда нужно, то жгла и прижигала. Размеры месячной зарплаты
Сперанского, которую он собирал в различных местах, имея ряд должностей
по-за стенами Института: в ученых комитетах, комиссиях, редакциях, - входили
в миф дополнительной легендой, украшенной фантастическими гирляндами чисел.
Кто мешал Сперанскому - те в земле сырой; кто поддакивал Сперанскому
недостаточно часто и недостаточно добровольно - "те далече" - так по крайней
мере повествовалось в саге... Василий Яковлевич хорошо знал ее содержание, и
хотя формально, в качестве декана, главенствовал над Сперанским,.. но как
можно главенствовать над сагой? В конфиденциальном разговоре с Игорем он
предложил ему услуги миротворца. Отступник! Не ты ль обещал мне
безоговорочную поддержку?
- Я знаю, что вы хотите, Василий Яковлевич, - тихо сказал Игорь, глядя
в узкое, вечно скорбное лицо декана. - Вы хотите, чтобы студенты опять
нарисовали на вас карикатуру.
Он сделал ударение на последнем слове. Лицо декана сделалось еще более
скорбным:
- Но ведь Евдокимов...
- Разве в Евдокимове дело? - живо и невежливо перебил декана Игорь,
поддаваясь почти юношескому нетерпению. - Помните, я подробно говорил об
этом на партбюро, и вы, кажется, соглашались с моей аргументацией.
- У меня изменилось мнение. Могло же оно измениться! Мы не догматики, в
конце концов! А потом, знаете, что сказал мне Стаднюк? - "Что это у вас там
за парень, которому больше всех надо?"
- "Больше всех надо"! Прекрасно!.. Подождите, а что вы ему ответили?
- Что я мог ему ответить? - печально пожал плечами декан.
- Как что? Я ведь защищал честь факультета и... вашу честь, Василий
Яковлевич, потому что во всей этой истории вы потерпевший, именно вы.
- Слушайте, Игорь Михайлович, - поморщился декан, - мы с вами не
мушкетеры, чтобы вести дебаты о чести. Честь! Честь! Не будем пустословить!
Выгнали Евдокимова - и дело с концом.
- Что же вы все-таки сказали обо мне Стаднюку?
- Я дал вам хорошую характеристику... но я также сказал, что считаю ваш
шаг опрометчивым... да, опрометчивым. Вот видите, - улыбнулся декан, - я от
вас ничего не скрыл.
- То есть как опрометчивым? - опешил Игорь.
Декан не ответил. Он медленно рос, поднимаясь из-за стола: аудиенция
закончена. Игорь некоторое время оставался сидеть, не замечая сигнализации
декана. Тот кашлянул. Сильно покраснев, Игорь вскочил на ноги.
- Я вас прошу, Василий Яковлевич, позвоните Стаднюку, он меня вызывает,
и скажите ему...
- Может быть, я сам решу, что мне делать? - деликатно улыбнулся декан.
- Извините, - совсем сконфузился Игорь.
После ухода Игоря декан откинулся в кресле и закрыл глаза. "Слишком
рано он вылетел. Ранняя пташка. Но этот полет весьма симптоматичен.
Сперанский сдает. Глядишь, годика через два мы его - он потянулся, - и
порешим... А странный этот тип, Евдокимов, - мысли декана сменили свое
направление. - Я его ни разу не прижимал. Я даже фамилии его не знал, а он -
на тебе! Взбеленился..." Василий Яковлевич встал, защелкнул на замок дверь
своего кабинета и, вернувшись к столу, выдвинул средний ящик. Из-под бумаг