"Виктор Ерофеев. Роскошь" - читать интересную книгу автора

Утром он уже не выглядел, как три мушкетера. Возможно, как два. Но не
больше. Апартаменты гостиницы делятся на одиннадцать категорий. После
посещения королевского люкса (в ванной - джакузи с телевизором) за девять
тысяч долларов в сутки, обычный номер, цена которого в семь раз превышает
стоимость трехзвездочного отеля, кажется такой бедной комнатой, что, войдя в
нее, я невольно расплакался.
- Ты чего, Модильяни? - сказал директор, подавая мне чистый платок
величиной со скатерть.
- Вид роскоши одиннадцатого разряда наводит на мысли не об
относительности сущего, - признался я, когда мы пили пиво в баре, - а об
иерархии мира как неизбывной форме порядка. Роскошь не добра и не зла, но в
ней есть внутренние неврозы. В советские времена была казенная роскошь. О
цэковских санаториях ходили легенды. Но единственным человеком, который знал
кое-что о настоящей роскоши, был Генеральный Секретарь ЦК КПСС. Он ничего не
имел, но зато у него все было, как определил русский язык имущественное
положение в нашей стране: роскошь напрокат без права передачи. В нищих
представлениях о роскоши, которые объединяли наш народ, сохранился элемент
христианского сомнения: нужно ли это нам? Было ясно: предложат - ни за что
не возьмем.
- Я расскажу вам, что такое роскошь, - оглянулся по сторонам
директор. - Однако здесь есть прислуга...
- Долой стыд! - не вытерпел я.
- Тогда сам говори, - обиделся директор.
- Роскошь - слабость великих людей и - сила слабых, - задумавшись,
сказал я. - В этом ее первый парадокс. Роскошь изначально избирательна, но -
второй парадокс - сегодня она всеядна. Роскошный отель - единственное место
встречи известного тенора и теневого миллионера.
- Мнимая встреча реального равенства денег, - Директор указательным
пальцем постучался мне в грудь.
- Но она фиксирует положение вещей, - возразил я и продолжал: - Роскошь
не подлежит огульному анализу. В случае с великими людьми она - каприз,
дорогая игрушка.
- Или - подарок от благодарного человечества, - допил пиво директор.
- Ты лучше знаешь, - согласился я. - В остальных случаях отношение к
роскоши зависит от человеческих качеств. Если я покупаю роскошную машину в
расчете на самого себя и меня не заботит мнение окружающих, я растворяю
роскошь в своем удовольствии. Но если я самоутверждаюсь за счет роскоши, она
для меня - пафосная форма престижа.
- Неофит! Даже покупка дорогой машины меняет мировоззрение в сторону
презрения к людям в малолитражках. Мир превращается в муравейник
неудачников.
- Погоди, - сказал я. - Dom Perignon, которым вчера обливали
миллионеров, соболиные шубы, крупные бриллианты, костюмы Versace, машины
Ferrari, коньяк Hennessy Timeless - любая роскошная вещь претендует на то,
что она - произведение искусства.
- Это все лишь рекламная пауза, - усмехнулся директор.
- Ангел мой! Роскошь - абсолют ценностей, именуемых себя бесценными. В
этом третий парадокс роскоши. По своей первичной идее роскошь дороже денег.
Она - атавизм, дарвинистская борьба за существование, наконец эмблема
власти, исторически раскрученная в столбовую дорогу аристократии.