"Виктор Ерофеев. Жизнь с идиотом" - читать интересную книгу автора

вальсировали, неотрывно глядя друг другу в глаза с тяжелым чувством
запредельного наслаждения. Я оторопел от галлюцинации и забеспокоился.
Поскорее выбраться отсюда!
- Этого не возьмешь? - спросил настигнувший меня сторож. Он держал за
руку вертлявого верзилу с совершенно сбесившимися мускулами лица. По лицу
без устали проносились, сменяя друг друга, картины самодовольства (ну, прямо
дуче!), отчаянья, страха, покорности, нежности и бог весть еще какие
картины. Сторож хрипло расхохотался. Он, стало быть, шутил.
- А юродивые у тебя есть? - спросил я, приветствуя шутку понимающей
улыбкой.
- Так все они юродивые, - удивился сторож.
- Мне бы, знаешь, какого-нибудь блаженного...
- Ты что, сволочь, ссышь тут! - рявкнул сторож и бросился тузить
ссавшего. Я пустился на поиски блаженного, но то ли едкое красноватое
освещение, усугубляющее уродство лиц, мешало, то ли физическое многообразие
идиотизма отвлекало меня, толи, наконец, одурел я от духоты - только нигде
не было моего Марея Мареича... Мой взгляд упал на высокого парня лет
тридцати. Он сидел на лавке, скрестив руки, и пел глумливым фальцетом:

Во поле береза стояла,
Во поле кудрявая стояла.
Лю-ли, лю-ли, стояла...

Красные волосы спускались ему на глаза. Я подумал почему-то, что он
слепой, но он усмехнулся, перехватив мой взгляд.

Лю-ли, лю-ли, стояла....

У него было узкое, вполне человеческое лицо; только оттопыренные уши
портили портрет, который сложился в моей голове.
- Этого не бери! - издали гаркнул сторож.
- Почему? - рассердился я, укрепляясь в свогм намерении вызволить
парня.
- Кусается, - сказал сторож.
- Ничего, - возразил я ледяным тоном. В стороже я увидел врага.
- А!-А!-А! - Это я кричу. Парень ящерицей соскользнул с лавки и,
достигнув меня, укусил в икру.
- А!-А!-А! - кричу я. Слезы летят из глаз. Я повалился в объятья
сторожа, который, приняв меня в объятья, обезвредил парня, нанеся ему
сокрушительный удар валенком в поддых. Сумасшедшие собрались вокруг нас и с
великим сочувствием смотрели на меня; они явно переигрывали, потому что были
сумасшедшими и не ведали никакой меры.
- По местам! - скомандовал сторож, и они рассеялись. Парень лежал на
полу и, держась за живот обеими руками, пел про березу.
- Я же сказал, что кусается, - ворчал сторож, уводя меня с места
происшествия.
- Тяжелая у тебя работа, - сказал я, сильно хромая на укушенную ногу, и
мне подумалось: - "Я наказан, и буду жить с идиотом, а он-то живет с
целой сотней... за какие грехи? за какую зарплату?"
- Они меня боятся, - улыбнулся сторож важной улыбкой младшего чина.