"В.Эрн. Григорий Сковорода Жизнь и учение " - читать интересную книгу автора

учителя поэзии в Переяславле, куда он и отправился по приглашению тамошнего
епископа. Сковорода, имея тогда уже более основательные и более обширные
познания, нежели каковы были тогда в училищах провинциальных, написал
рассуждение о поэзии и руководство к искусству оной так новым образом, что
епископу показалось странным и несообразным прежнему старинному обычаю.
Епископ приказал переменить и преподавать по тогдашнему обыкновенному образу
учения.
Сковорода, уверен будучи в знании своем и точности дела сего, не
согласился переменить и оставить написанные им правила поэзии, которые были
простые и вразумительные для учащихся, да и совсем новое и точное давали
понятие об оной. Епископ требовал от него письменного ответа образом
судебным через консисторию, для чего он не выполнил повеления. Сковорода
ответствовал, что он полагается на суд всех знатоков в том, что рассуждение
его о поэзии и руководство, написанное им, есть правильное и основанное на
природе сего искусства. Притом в объяснении прибавил латинскую пословицу:
"Alia res sceptrum, Alia plectrum, т.е. одно дело пастырский жезл, а иное
пастушья свирель.
Епископ на докладе консистории сделал собственноручное распоряжение: не
живяше по среде дому моего, творяй гордыню. Вслед за сим Сковорода изгнан
был из переяславского училища".
"Рассуждение о поэзии и руководство к искусству оной" не дошло до нас,
и мы не можем судить о достоинстве его. Легкость, с которой Сковорода
написал его, показывает, как обширны были его познания в этой специальный
области, а оригинальность его мысли засвидетельствована раздражением
епископа.
Снегирев, пользовавшийся "сведениями об украинском философе от двух
почтенных мужей, лично его знавших", говорит, что Сковорода написал свое
"Рассуждение", "руководимый исследованиями Тредьяковского и Ломоносова"*;
архиерей же ямбам Ломоносова предпочитал силлабические стихи Симеона
Полоцкого. В таком случае нельзя не отметить научного и эстетического вкуса
Сковороды, который новаторски положил в основу своей поэтики высокую оценку
своего гениального современника и так был уверен в ней, что не побоялся
стойко ее защищать перед епископом, от которого зависела его судьба.
______________
* "Отеч. записки", 1823 г., № 42.

"С пустым карманом, в крайнем недостатке всего нужнейшего" он нисколько
не испугался* перспективы быть изгнанным и властному повелению епископа
противопоставил не менее властное самочувствие. Епископ назвал это
"гордыней", Ковалинский - твердостью духа. Мне кажется, правы оба. Твердость
и правота Сковороды вообще облекалась в гордую форму.
______________
* Он вовсе не хотел уходить. В одном из писем к Ковалинскому,
вспоминая об этом событии, Сковорода говорит, что изгнан он был с великою
для него печалью - ejectus sum cum maximo dolore. 1,72, письмо 36.

Попытка "устроиться" (впрочем характерно, что не сам он "искал случая
употребить свои труды с пользою себе и обществу", а искали за него друзья, и
согласие Сковороды, очевидно, диктовалось нежеланием их стеснять, ибо
"состояние сих не весьма достаточно было") оказались неудачной. Самобытная