"Тимофей Ермолаев. Дети Судного Дня" - читать интересную книгу автора

ку. В этом море не было никакой живности, кроме отвратительных мутантов,
но зато оно приносило глубочайшее эстетическое наслаждение своим нежным
красно-коричневым цветом.
У телевизионной вышки их нагнал, наконец, Энди, а также присоединился
Молчун. Молчун тоже учился с ними вместе, кроме того, он был знаменит
тем, что очень редко разговаривал. Все его знакомые давным-давно забыли
его настоящее имя и для простоты называли просто - Молчун. Молчун был не
совсем нормален, он умел ловить радиоволны, причем в широком диапазоне -
от ультракоротких до сверхдлинных. Волны эти демодулировались и прослу-
шивались внутри черепной коробки Молчуна. Об этом его свойстве знали
немногие, а те, кто знали, гадали, принимает ли Молчун телевизионную
картинку. Личностей, обладающих таким свойством, было очень мало, но для
них имелся свой термин - вэйверы.
Молчун был одет в специальную защитную куртку черного цвета (точно
такую же, как у дига), дорогие, из натуральной ткани, штаны и модные бо-
тинки с габаритными огнями. Волосы Молчуна всегда торчали перпендикуляр-
но к поверхности головы, поэтому их приходилось коротко стричь. Би-Джей
утверждал, что это из-за внутричерепных вихревых токов.
- Стоп! - скомандовал Энди. - Я должен дымнуть...
- Смоукер поганый, внизу покуришь! - возмутился Алекс. Даже Молчун не
удержался и высказался кратко, но доходчиво.
- Если Молчун протестует... - развел руками Энди, примирительно улы-
баясь.
Они продолжили свой тяжкий путь под жарким солнцем. Мимо на велосипе-
де, в котором не хватало более половины спиц, проехал страж порядка в
грязно-синей каске. На боку его болтался тяжелый боевой разрядник.
Глава 3. Будни студиозусов
- Сегодня мы начинаем изучать новую дисциплину, - сказал желтолицый
непрерывно качающий головой преподаватель. - Она называется нуклеономия.
Вы узнаете обо всех этих дрянных штучках, из которых состоит наша зас-
ранная Вселенная.
Преподаватель осклабился, обнажив два ряда золотых зубов. Он был
очень стар, успел пожить до Всемирного Конфликта, и теперь половина его
органов (a(euoay половина) была искусственной.
Небольшое количество студентов сидело за еще более немногочисленными
столами, причем стульев хватало не на всех, и самым нерасторопным приш-
лось растянуться на почерневшем от времени и грязи полу. Тайтус устроил-
ся на подоконнике и невозмутимо поблескивал непрозрачными стеклами оч-
ков, в руке он сжимал неразлучный <Юнипак>. Вампы, Алекс и Энди, уселись
таким образом, чтобы их прикрывал освинцованный мусорный бак, громоздив-
шийся посреди аудитории. Молчун, как примерный студиозус, открыл тетрадь
для записей, обложка которой заплесневела и тошнотворно воняла.
- Гы, гы, гы, - скалил зубы преподаватель Гельб. - Я обращаюсь к вам,
Тайтус! Вот вы, наверное, думаете, что вам необязательно иметь конспект,
как вашим товарищам?
Тайтус молчал, то ли еще переваривая информацию, то ли не считая нуж-
ным ответить. Из числа его товарищей один лишь Молчун приготовил ручку с
лазерным пером, остальные либо досыпали, либо чем-то усиленно жевали,
либо, пуская на стол слюни, рассматривали журналы с фотографиями различ-
ной степени обнаженности, либо ковыряя и без того дырявую мебель. Это