"Сергей Ермаков. Месть - штука тонкая" - читать интересную книгу автора

джипы покупает! Никитина пугнуть надо, а не разорять, понял?
- Мы лишать его фабрики не будем, - поменяв тактику, убедительно втер
губернатору Рябиновский. - Документы подготовим и поставим его перед фактом,
что, мол, либо извинишься перед влиятельным человеком, либо тогда нам
придется решиться на этот непростой шаг.
Бобров потер вспотевший лоб и спросил:
- А что, если он не извинится?
- Тогда мы не получим от Лазарева субсидии, - ответил Рябиновский, -
миллиарды рублей, которые сейчас только лежат и ждут, куда их господин
Лазарев направит.
- Ладно, - согласился Бобров, - деньги эти нам нужны, давай, готовь все
документы и ко мне. Будем укрощать строптивца. Для его же блага.
И губернатор Бобров, искренне уверенный в том, что он поступает хорошо,
проследовал в банкетный зал, где, поднабравшись русской водки, вызвал
баяниста и запел свою любимую: "Любо, братцы, любо!"
Потирая вспотевшие ладошки, Рябиновский тут же помчался в гостиничный
номер к обидевшемуся и покинувшему юбилейное торжество депутату, дабы
доложить ему о том, что гнойный нарыв, неожиданно выскочивший на теле их
благополучного царствования, скоро будет раздавлен.

Глава 4

Здесь в дело вступает персонаж, без участия которого могущество клана
Рябиновского было бы лишь частичным. Да, он имел влияние на губернатора, но
открыто диктовать ему свою волю не смел по причине своенравности Боброва.
Мэром города был в то время Христофор Ульянович Илов, сын племянницы
того самого первопроходца Рябиновского, который и проторил дорогу для своих
родственников в эти края. К нему и бегал за подмогой доктор наук Рябиновский
в трудных ситуациях. Христофор Ульянович был на вид этаким старым пнем,
впавшим в глубокий маразм. Прогрессивная молодежь из аппарата мэрии
возмущалась его медлительностью, забывчивостью и непониманием современных
форм хозяйствования. Когда возмущение достигало предела, прогрессивная часть
деятелей уходила из мэрии в другие структуры, а Илов как сидел, так и
оставался сидеть в своем кресле и сопеть в свои волосатые две дырки этакой
мумией.
Но это была просто маска. Илов не понимал лишь то, что ему выгодно было
не понимать, медлил лишь там, где незачем было спешить, а современные и
прогрессивные формы хозяйствования его пугали своей неизвестностью. У него
была отлаженная схема, которая позволяла через пень-колоду делу
переваливаться, а его никто и не гнал. Кроме того, в этой схеме были
известные дыры, через которые Илов набивал свои и без того тугие карманы.
Без зазрения совести Христофор Ульянович мог соврать, пообещать и не
сделать, но все это лишь для блага своего предприятия. Например, пригласил
подрядчиков отремонтировать детские сады, зная, что денег на ремонт у него
нет. Заключил договора, долго жал руку прорабу, даже анекдот ему рассказал и
пообещал выплатить по осени всю сумму за работу. Бригада все лето пахала как
проклятая, сделала просто евроремонт для детишек. Со своими материалами..
Так верили слову Илова строители, ведь не с частной фирмой контракт
заключили, а с мэрией. И вот работа сделана, настало время и деньги платить.
Прораб идет к мэру, а тот на совещании. Прождал его весь день, а он не