"Олег Ермаков. Вариации " - читать интересную книгу автора

картины-иконы, - ее это все слегка напугало. Но потом они развеселились.
Дело было так: вышли в "прихожую" собора, там висел ящичек вроде почтового
деревенского, только побольше, потолще раза в два, и, оказывается, в прорезь
нужно бросать деньги, а не письма - но кому письма? - и папа ей говорит:
брось это, - дает мелочь, а она еще так посмотрела и переспросила: прямо
здесь? - и он ей кивнул, и она размахнулась - думала, ритуал такой - и
брызнула со звоном монетками по плитам, монетки рассыпались в разные
стороны, покатились под ноги вошедшим. Вошедшие онемели. Папа схватил ее и
потащил прочь. Но он же сам сказал: брось.
Собор всплывал как будто со дна. Озера. Или моря.
Чижик-пыжик, где ты был. Сейчас Слепцов начнет духариться. На Фонтанке
водку пил. Алена Аркадьевна озвереет. Сначала сделает вид, что не слышит. А
потом... Автомобиль свернул на другую улицу, и вырастающий из-под серых вод
собор пропал. Эта, новая улица была, как седло. Автомобиль скользнул вниз.
Лучше бы ее отдали в конную школу, она же просила. И дед был за нее. Нет.
Теперь считай зубы Алены Аркадьевны - у нее большой рот. Черный бант,
коротенькая юбка. Папа говорит, что она не такая уж старуха, не ври. На
самом деле - древняя, как баба Яга. Вся в духах - потом два дня в носу этот
запах. Кошмар.
Справа двухэтажный бледно-желтоватый дом. На втором этаже на левом
балконе всегда допоздна цветы, каждый год разные: красные, или желтые, или
белые; большие, пышные, высовываются сквозь решетку, как узники. В эту осень
белые. Сейчас завалены снегом. Теперь им конец. Кто там живет. Никогда не
удается увидеть хозяйку. Для кого она цветы разводит. Поздние.
О лете можно много рассказывать. Однажды вечером в деревенском доме они
укладывались спать - и вдруг раздался непонятный звук; и повторился, как
будто на крыше кто-то по-космически чирикал. Отец сказал, что это она
привлекла пришельца. Вечером она упражнялась перед открытым окном. Ее
приходили послушать деревенские, две сестры и их маленький брат, наголо
остриженный, в болячках, измазанный зеленкой. Звук далеко разносился по
деревне, они услышали и пришли, попросили сыграть. Ничего не поделаешь.
Сыграла им Жигу... чью-то... Папа ругается, если она забывает. Смешно. Не
все ли равно, чья музыка. Главное, какая. Есть, как бабочки и стрекозы. Есть
нудная и мрачная, как соборные плиты.
В одном городе жила-была (был такой город или не был) в городе
Юхдирчисвентойе девочка, миллионерша, по имени Хелли, Хелли Бенсон. У нее
был любимый сад. Как ни странно, город был черный. Какая жалость.
Но на самом-то деле Хелли Бенсон не миллионерша, она работала на
радиостанции (как папа). Она была племянницей Джины, приехала погостить. На
пляже она как-то повстречалась с Тедом. Вскоре она стала работать служанкой
в доме у Кепфеллов. Тед и Хелли полюбили друг друга. Джина стала любовницей
Мейсона и пыталась убить Сиси во время его болезни: отключила аппарат,
который поддерживал... Автомобиль затормозил.
- Приехали.
Отец не уезжал, пока она не дошагала до тяжелой двери музыкальной школы
(ах, если бы за дверью было лошадиное стойло, пахло бы овсом, сеном,
седлами, и гулкие удары копыт раздавались бы под сводами) и, оглянувшись,
кивнула ему - он уже курил - но! Поезжай! Дверь открылась и закрылась, папа
исчез. Впереди за освещенным столом сидела вахтерша, седая, в очках. Девочка
покорно подошла к ней, поздоровалась - та, как обычно, только взглянула, а