"Олег Ермаков. Зимой в Афганистане (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

- Да! - откликнулся водитель Мамедов. - У тебя там ба-а-льшой дракон! -
Он ткнул пальцем в поджарый живот Шварева и засмеялся. - Все хаваешь и
хаваешь, а мяса нэ нарастишь никак. Тэбя дэвушки лубит нэ будут. Они
упитанных лубят.
- Ну-у, - Шварев расправил плечи, - ну-у, Мамед, у вас, может, животами
бабочек и удовлетворяют, а наших матрешек... им надо что-нибудь
посущественней! - Он взглянул на Опарина и прикрикнул: - Что лыбишься! Жри
быстрей, на операции все быстро нужно делать: жрать, с...
Опарин перестал улыбаться, запустил ложку в розовую мякоть и вдруг
сказал:
- Товарищ сержант, хотите? Мне что-то не лезет, я вон лучше сырку
пожую.
Костомыгин взглянул на Опарина и отвернулся.
Все-таки порядочная скотина этот Опарин. Старается во всем угождать
"старикам", надеясь, что они благосклоннее к нему будут и перестанут каждую
минуту оскорблять и угнетать. Он единственный из "сынов", кто стирает носки
и одежду старослужащим. Остальные наотрез отказались и были биты жестоко, но
зато теперь с этим никто к ним не пристает, а Опарин обстирывает всех
"дедов" и поныне.
"Кто гнется, того и гнут", - предупреждал старший брат, и Костомыгин,
послужив немного в армии, убедился, что это так. Только он прибавил бы
теперь к сказанному братом вот что: но нужно всему знать меру. Вон Крылов,
он не знал этого, его строптивости не было предела, он отказывался выполнять
даже самые необидные и мелкие поручения "дедов", и ему устроили "жизнь по
уставу". Ни один человек в армии не живет по уставу; ежедневно и еженощно
неукоснительно выполнять уставные требования и предписания - это выше
человеческих сил, и ни рядовым, ни генералам, ни маршалам это не под силу, и
самый бравый вояка взвоет в первый же день "жизни по уставу". И Крылов не
выдержал и написал домой мрачное и правдивое письмо. Родные отослали это
письмо в Министерство обороны, и вскоре в полк прикатила гремящая "телега",
начались расследования. Крылов призывал "сынов" рассказать всю правду, но
никому не хотелось рассказывать правду; "сыны" трезво рассудили, что всех
"стариков" в дисбат не упекут, наказать могут одного-двоих, а с остальными
придется как-то сосуществовать, - и Крылов оказался в одиночестве. В ходе
расследования выяснилось, что его кантовали законно - по уставу, и дело
прикрыли, а Крылова отправили служить в подсобное хозяйство - на свинарник.
Костомыгин часто видел его возле столовых: грязный, небритый Крылов выносил
баки с объедками и опрокидывал их, обливая жижей руки и сапоги, в железную
столитровую бочку на колесах, - эту "двуколку" таскал белый трофейный ослик
Дух.
Нет, всему нужно знать меру. Меры не знал Крылов, меры не знает
Опарин, - даже если он и впрямь не хочет есть, мог бы предложить фарш
кому-нибудь из своих, хотя бы и ему, Костомыгину. Да, вот два полюса: Опарин
и Крылов, и нужно ни туда, ни сюда не скатиться. "Напишу брату, что он
скажет на это?" - подумал Костомыгин.
- Слушай! - резко сказал Шварев. - А ежели, к примеру, зимой мне будет
холодно, отдашь свою шинель? Знаешь, какие тут зимы? У-у!
- Э, да ты зимой будэшь мамкины блыны хавать, - напомнил Мамедов.
- Погоди, Мамед, - отмахнулся Шварев. - Ну, Опарыш, отдашь?
Опарин испуганно поглядел на него.