"Олеся Ермакова. Последний танец (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

- Я тоже люблю тебя, и ничего не могу с этим поделать, - ее глаза на
миг сменили оттенок на прежний дымчатый. В них стояли слезы. Она доверчиво
положила голову ему на колени, еще сильней разлохматив серебристые прядки.
- Ты не сможешь так жить. Просто сойдешь с ума от вечного ожидания...Я
не могу стать другой и не уходить по ночам. Луна манит, будоража кровь,
пробуждая мою вторую сущность. Без ночного неба я умру, угаснув раньше, чем
луна перестанет меня звать. Нельзя изменить то, что длиться вечность. Ты не
выдержишь...постоянное мучительное ожидание - это слишком много для
человека. Я не хочу, чтобы ты страдал.
- Я буду ждать, - ответил он, еще глубже всматриваясь в серебряные
глаза.

Кто она? Ведьма? Демон? Или не менее древнее и пугающее своей Силой
существо? Он никогда не задавал ей этого вопроса. Когда любишь, это не имеет
значения. Да и понравился бы ему ее ответ? Он предпочитал не знать слишком
многого.
Какой из ее обликов истинный? Он порой сомневался в этом. Но и в
дымчатых, и в серебряных глазах он всегда находил теплый и греющий сердце
огонек Любви. Если любишь, то облик не важен. Серебристые пряди ничем не
хуже соломенных.
"Любить в горе и в радости" - поклялся он когда-то в церкви. Она против
его ожиданий не отказалась от венчания в православном храме. Хотя чего он
ожидал? Что любимая будет бегать от креста и ладана? Тогда, стоя перед
аналоем, он мысленно дополнил обет: "и любить в любом облике, не испугавшись
неведомого. Хранить общие тайны и секреты. Быть готовым к тяжелым испытаниям
и вечному ожиданию во имя любимой, если это потребуется". Истинная Любовь
заключается в этом.
За эти годы он привык к ее странностям и даже сумел полюбить ее за них
еще больше.
Когда он заболевал, она всегда лечила его сама, с презрением отзываясь
об антибиотиках и таблетках. Ее травки и отвары творили чудеса, поднимая на
ноги в рекордные сроки. При этом летом она могла заставить его четыре часа
ехать по бездорожью, чтобы после двухчасовой ходьбы по тайге, собрать охапку
странноватых на вид кореньев и трав. В последние годы его даже не посещала
весенняя простуда, а слово "грипп" стало чем-то подзабытым. Исчезла мучившая
аллергия, улучшилось, к удивлению медиков, зрение. Теперь он прекрасно видел
и без прозрачных стеклышек очков.
Она не боялась высоты. Ни капли. Высота будоражила ее и приводила в
восторг. Птицы не боятся неба, в котором живет часть их души. А она любила
небо не меньше быстрокрылых птиц.
Прыгнуть с парашютом его еще в студенчестве уговаривали друзья. Он не
согласился, потому что рядом с ним не было ее манящего взгляда. "А если я
упаду?" - прошептал рассудок. "Я поймаю", - усмехнулись ее глаза.
Страх. Лишающий силы воли и решимости, затягивающий прыжок. Шаг. И
падение с раскрывшейся шапкой парашюта. Полет. Небо. Только безграничная
синева кругом и ничего больше. Восторг. Пьянящий и необузданный. Нет ничего
лучше и прекраснее. Дымка любимых глаз. "Спасибо, это прекрасно!" -
улыбнулись его губы. "Я знаю. Теперь ты понял", - на миг заиграли
серебристые молнии в родных глазах.
Ее руки творили чудеса. Одного прикосновения было достаточно, чтобы