"Олеся Ермакова. Последний танец (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

стали еще темнее, в них появился непривычный холод, металл отточенной
ярости.
Женщина решительно шагнула вперед, ветер развевал длинные волосы,
пышные юбки свадебного наряда и белые ленты на тонких запястьях. Чжан Мей
почувствовала, как сгустилась в воздухе грозная древняя сила. Целительницы
даруют жизнь, но никто не задумывается, а могут ли они ее отбирать. Если
Хэлавир лишь внушал уважение к неведомой мощи Хариты, то женщина стала ее
воплощением. "Иногда великие драконы спускаются с Небес, обращают взгляд
свой на землю, и тогда никто не в силах скрыться от их гнева". Она не
напоминала богиню сейчас - она ей была.
"Я знала. Я всегда знала, что она такая". Хэлавир был лишь хранителем и
защитником. Это она грозное доброе божество.
- Уходи, - властно приказала богиня. - Он мой муж. Мне не о чем с тобой
говорить.
Маг был не из тех, кто боится богов или верит в них.
- Мне все равно, с кем ты спишь, милая. Я пришел не за тобой. Я пришел
забрать своего ребенка.
Шанарэ как раз решилась выглянуть из-за маминой юбки и кинулась к
раненному Хэлавиру.
- Папа, папочка! Тебе больно?
Мужчина пристально смотрел на лазоревые глаза и непривычно светлую для
харитского ребенка кожу девочки, а потом понял. Но свою догадку не успел
озвучить.
- Почему ты обидел папу? - со взрослой строгостью спросила Шанэ,
тщательно копируя недавний тон богини. Папу она любила очень сильно и, как
мама, собиралась его защищать. Чужак, который обидел папу и тетю Мей, ей не
нравился.
- Я... я не буду больше, - севшим голосом ответил мужчина, похожий
сейчас на провинившегося ребенка.
- Ты уверен, что ребенок когда-нибудь был твоим? - равнодушно докончила
богиня и подошла к мужу. Всем своим видом давая понять, что ничего, кроме
исцеления его ран, ее больше не заботит. Богини умеют быть жестокими.
Чжан Мей видела, как скрылась за домами потерянная фигура мага,
слышала, как что-то спрашивала у мамы без меры любопытная Шанарэ, а потом
тьма забрала ее с собой.

- Знаешь, Мей, у меня была мечта, - богиня сидела на краю ее кровати, и
Чжан Мей показалось, что вернулось прошлое. Разве что наивным ребенком в
чужом мире она давно перестала быть.
Женщина сейчас напоминала обыкновенного уставшего человека, а не
грозную богиню. Взгляд отстраненный, почти потухший, морщинки в уголках
опущенных губ.
"Ты победила, но не рада своей победе", - вдруг поняла Мей.
- Я мечтала, чтобы он любил меня вечно. Сейчас это кажется глупым, но
тогда я верила.
- Это не глупо.
- Боги порой буквально понимают наши мечты. Он все еще меня любит.
- Да какая это любовь, если он обращается с тобой, как с вещью? -
возразила Чжан Мей.
Ее учили, что любовь - это преклонение, сложный ритуал, желание