"Генрих Эрлих. Адский штрафбат" - читать интересную книгу автора

узких ходов, но не стали их обследовать. А вот в широкий коридор, плавно
уходящий вниз, Юрген свернул. По его прикидкам коридор шел под речкой
Мухавец. Шли они довольно долго, пока не наткнулись на ход, уходящий
вертикально вверх. Перед ним громоздилась гора металлолома. Вероятно, это
были остатки металлической лестницы, которую взорвали, бросив вниз несколько
гранат. В стене остались лишь штыри, на которых крепилась лестница. Этого
Юргену хватило, чтобы выбраться наверх.
Он попал в какие-то развалины. Сквозь обрушенные перекрытия
проглядывало безоблачное небо. Но окон и амбразур не было, это был
подвальный этаж. Осторожно переползая с плиты на плиту, Юрген поднялся к
окну, подтянулся на подоконнике, выглянул наружу. В глаза ударил солнечный
зайчик. Его запустило стекло в недавно отремонтированном доме. Из дома вышел
офицер в немецкой форме и направился в сторону Юргена.
Юрген спустился в подвал. Там уже сидели его товарищи, которые тоже
поднялись наверх глотнуть свежего воздуха. Они над чем-то посмеивались,
разглядывая помятый листок бумаги.
- Ничего интересного, - сказал Юрген, - мы посреди северного
укрепления.
- Посмотри, что Отто внизу нашел, - сказал Красавчик, передавая ему
бумажку.
Это была обычная листовка на серой бумаге с призывом сдаваться в плен и
посулами райской жизни в концентрационном лагере. На фронте Юрген не раз
подбирал такие листовки и ради смеха вчитывался в немецкий текст. Но эта
листовка была немецкая, а текст, соответственно, русским. Юрген прочитал и
ее. Один в один, как будто тот же человек писал.
Но не это, конечно, развеселило его товарищей. Поверх русского текста
была очень искусно нарисована тушью козлиная морда. А под ней шла надпись на
немецком языке: "Не бывать фашистским козлам в нашем советском огороде!" И
подпись: Paul Meyer, Engels, UdSSR.
- Пусти козла в огород! - сказал Брейтгаупт и рассмеялся.
"Man muss den Bock nicht zum Gärtner machen."
Это сказал Брейтгаупт.
Красавчик с Отто поддержали смех. Только Юрген не смеялся. Он не видел
тут ничего смешного. Он видел подпись своего земляка, Пауля Мейера, немца из
Республики немцев Поволжья, жившего в нескольких десятках километрах от их
деревни, в столичном городе Энгельсе, напротив Саратова. И этот немец
сражался в Бресте, в Советской армии. Он был "Иваном". Возможно, и брат
Юргена сражался тут же. И еще возможно, напутал что-то другой Павел, русский
солдат, который сказал, что всех поволжских немцев сослали в Сибирь.
Выходит, что если и сослали, то не всех. Вот оно, свидетельство. Впрочем,
это ничего не меняло. Юрген это понимал. Он сделал свой выбор. Или судьба
сделала выбор за него. Он - солдат немецкой армии. И - точка.
- Пошли, нечего рассиживаться, - хрипло сказал он.
Они прошли шагов тридцать, уперлись в сплошной каменный завал и
повернули обратно.
- Тут должны быть еще ходы, - сказал Отто, - они уходят на несколько
километров за границы крепости, в город и в лес. Так рассказывали, - добавил
он. - Надо поискать!
Юрген на это никак не отреагировал, он молча шел вперед. Так что Отто
принялся вновь травить армейские байки.