"Илья Эренбург. Летопись мужества: Публицистические статьи военных лет " - читать интересную книгу автора

9 сентября 1941 года

Сотни километров по шоссе. Проезжаем места, памятные по романам
Тургенева. Орел. Люди идут с работы. На стенах афиши - лекция о союзе трех
великих держав, в театре "Гамлет". На базаре горы огурцов, крикливые гуси,
душистые яблоки.
Поворачиваем на запад. Вот и дремучие Брянские леса.
Навстречу ползут возы с беженцами: дети, узлы. Брянск. Сожжено много
домов немецкими бомбами. Девушки на улице едят мороженое. Грузовики,
обросшие пестрой осенней листвой, движутся на фронт.
В конце августа гордость германской армии танковая группа Гудериана,
подкрепленная рядом пехотных дивизий, направилась от Рославля к Брянску.
Первого сентября наши части на правом фланге под командованием Героя
Советского Союза Петрова перешли в наступление. Они форсировали Десну и
перерезали Рославльское шоссе.
Живописные места: леса, пригорки, извилистая Десна. Русские деревни с
серыми избами, среди которых горит рябина. Наши общие любимицы - березы.
Падают снаряды, здесь же колхозники копают картошку, молотят хлеб - и это до
самой линии фронта. Много беженцев из деревень, занятых немцами: они ждут.
Женщины говорили мне: "Скоро наши выбьют его"... Крепка связь крестьян с
армией; я слышал, как женщина цыкнула на ребенка: "Тише, наши генералы
думают". А в избе не было генералов - два молоденьких лейтенанта писали
донесение. Но женщина понимала - это важное дело, от него зависит судьба
ребенка.
Вот и Десна. Мы идем по освобожденной земле, и с особой нежностью я
смотрю на колокольчики, ромашки. Впереди еще много испытаний. Воды Десны
напоминают мне о судьбе других городов - Десна течет к древнему Чернигову...
Но все же большая радость идти по земле, которую еще вчера топтали сапоги
гитлеровцев.
В деревне Могор восьмилетняя девочка, увидев рослого красноармейца,
вылезла из-под стога и прыгнула бойцу на шею: "Дядя, вернулись!.." В другой
деревушке, Афонин, выполз старик, белый как лунь, и перекрестился: "Слава
богу, наши пришли!" Он показал мне разрушенный улей, сказал: "Не то чтобы
взять медку, нет, он все поломал"...
"Он" - это "немец", так все зовут врага - в единственном числе.
Разоренный, осиротевший улей, символ пчелиного трудолюбия и мастерства, как
бы говорит о том, что несут гитлеровцы миру. Нужно ли говорить о разгроме
деревень? Перебита утварь. В окопах нехитрое добро колхозников - немцы
забрали, но не успели вывезти. А в одной избе на веревочке куры, немцы их
общипали; ввиду прихода Красной Армии обед был отменен.
Вот наши новые позиции. Минометный огонь немцев. Бомбардировщики. Когда
наши пехотинцы кидаются вперед с криком "ура", немцы отходят - рукопашного
боя не принимают. Мы видим их систему обороны: противотанковые пушки в
зацементированных окнах домов. Брошенное оружье, пожитки.
Трупы немцев на берегу Десны, на дорогах, в деревнях.
Сражение состоит из тысячи подвигов. Вот раненый водитель походной
кухни. Вечером он вез бойцам борщ и заехал к немцам (сплошного фронта нет),
принял немца, махавшего платком, за регулировщика. Немец крикнул: "Рус,
сдавайся!" Водитель ответил: "Хорошо, сейчас сдамся", - развернулся, сшиб
немца и уехал к нам. Вот молоденькая девушка Ульюша: она подобрала под огнем